– Мистер Каллоувей, задержитесь.
Я торможу, услышав голос профессора Левенстайна и свою фамилию.
– Удачи, – парни по очереди хлопают меня по плечу. Они не знают причину, по которой просят задержаться. Но я догадываюсь, как и Грей.
Он поднимает два больших пальца вверх и обнажает многообещающую улыбку.
– Уверен, ты ещё будешь умолять об увольнении, когда распробуешь все прелести взрослой жизни.
Вряд ли.
Толпа расходится и в аудитории воцаряется гробовая тишина, её нарушает топот моих ног, когда прокладываю обратный путь к рабочему столу профессора. Он собирает чемодан, но следит за мной поверх оправы очков, из-за чего ощущаю прилив волнения. Его решение буквально решит моё будущее. Впервые в жизни чувствую себя уязвимым и неуверенным, потому что завишу от другого.
Он сдвигает чемодан в сторону, берет стопку листов и выравнивает её, постучав по столу.
– Вы первокурсник, мистер Каллоувей, – вежливо и в то же время серьёзно, парирует мужчина.
Я отрывисто киваю.
– Да.
– Вы уверены, что справитесь с поставленной задачей? Уверены, что хотите отказаться от полноценной студенческой жизни в пользу скучной бумажной волокиты?
Мои брови взмывают к потолку.
Это последний шанс доказать, что могу справиться с любой поставленной задачей, даже если придётся вылезти из кожи вон и забыть о тусовках, девчонках, свободном времени, отчасти личной жизни тоже. Но лишь последний факт сушит горло.