– Кухня тонула в полумраке. Бра, висевшее на стене, выхватывало из темноты лишь старенькие обои, которые под давлением жёлтой массы света двадцати-ваттной лампы выглядели жухлыми. Кухонный столик и диван-уголок, холодильник, гудящий в углу, завершали образ стандартного обиталища, для стандартного человека, живущего по законам общественных стандартов.
Реакции от слушателя никакой. Продолжила:
– Клавиатура ноутбука, лежащего передо мной на обеденном столе, была едва различима. Но мне даже нравилось такое пустое насаждение действительности. Тени от предметов утвари смешиваясь, съедали всё пространство кухоньки, и мне начинало казаться, что я на маленьком островке. Иллюзию отрешённости портило окно – огромный портал в жестокий мир. Прости, Дневник, живописец из меня тот ещё, но как уж могу. Не обессудь. Буду стараться.
Почесала макушку. М-да, вспоминать и пересказывать – дело утомительное.
– В ту ночь я отодвинула штору и выглянула на улицу. Фонарь упорно смешивал фотоны с влажным и, не по календарным срокам, жарким воздухом выхватывая из темноты угол аптечного киоска. И ни души. Даже забулдыг и случайных прохожих нет.
Мои слова лились в пространство, а у меня сосало под ложечкой.
– Увы, картину сиротливой и романтичной темноты меняла куча пухлых полиэтиленовых мешков, в которые ещё вчера собрали листву и не потрудились их вывезти. Они так и валялись под фонарём. Вздохнула и вернулась к просмотру страниц в интернете. Я уже несколько часов подряд читала онлайн–книгу. Мир, созданный любимым автором, проникал в моё сознание, заполнял его целиком, скрашивая одиночество. Я вздыхала от необычных и таких чарующих отношений между героями и ситуации, в которую их погрузила муза писателя: он, она, и куча врагов…
Попить бы – горло пересохло. Уже, а я и двух слов ещё не выдала.
Я любила поболтать, когда уши достойные, и вот они есть, а шлифую своё повествование, словно боюсь чего-либо:
– Ты ещё жив, Дневник? Припои не расприпоились, чтобы вырубить тебя и тем самым дать возможность не впитывать тошнотворную грусть и романтику, в которой по моему устойчивому мнению должны пребывать все толстые, обездоленные красотой и личной жизнью девы, достигшие возраста двадцати лет? Терпишь сквозь зубы… или что у тебя там? Тогда ещё немного «повою на Луну».