Рукой толкнул ее легонько и запер изнутри.
Шагнув вперед, слегка нагнулся и подобрал кинжал.
На нем, прищурившись немного, он надпись прочитал:
«О ты, заблудший во страданьи,
Не понимающий себя,
Коль суждено тебе погибнуть,
Твоею карой стану я».
«Как странно… – в мыслях промелькнуло. –
Кто в храм ко мне пришел с тобой?
Али затеял кто дурное… или хотел прийти за мной?..
Если хотел, то передумал? Зачем оставил здесь его?
Наверно, обронил случайно.
Зачем принес он, все равно?..»
И вот в руке его кинжал.
Заходит в комнату свою.
Кладет кинжал, выходит.
Идет затем он к алтарю.
Он медленно идет, не слышно даже дыхания его.
Его покой и средоточья не нарушает ничего.
И взгляд его, уверенности полный – усталости не видно тени…
Пред Богом Библию читая,
Себя он в рабство не отдаст печали, лжи, обидам, лени…
И вот стоит пред алтарем.
Стоит и книгу открывает,
Закладка есть в сказаньи том, с нее читать и начинает.
Он помнит строки наизусть… их по привычке открывает.
Он смотрит в купол, говорит, пред ним свеча стоит, сгорает,
И от нее мерцанья свет в глазах священника играет…
Проходит время с полчаса, но не замечено оно…
Еще немного… и за храмом было совсем уже темно.
Во храме ж свечи догорают, пора уже их поменять,
Священник от молитв, признаний с колен уж начал привставать.
(Уже глубокой была ночь,
Он, опустившись на колени – в мольбе себе хотел помочь).
И вот теперь, привстав немного, священну книгу закрывая,
Он слышит шепот в центре зала, глядит туда, ему внимая.
Затем молчанье, тишина – не слышно ничего в округе.
Он повернулся к алтарю и посмотрел на свои руки.
Какой-то мыслью стал пленен и просто так стоял минуту,
Как будто что-то вспоминал или забыл… – гадать не буду.
И тут от мыслей пустоты, как молнией, его отрезало сознание,
Он слышит в храме голоса,
Но не моргнет – непониманье!
Он в шоке – знать, конечно, он не может,
Кто мог вломиться в его храм?
А коли что, то кто поможет?
Опять молчанье… тишина…
Но делать нечего. Гадая,
Старик, прислушавшись, внимая,
Идет вглубь храма, тихо-тихо, чуть дыша.
Стоит теперь он в центре храма, пытается понять, что происходит.
Вокруг него иконы и кадильниц дым,
Вокруг он пристально глядит, но никого там не находит.
«Наверно поздно, все ж устал», – подумал он, легонечко вздыхая.
Пошел вдоль стен с охапкою свечей, потухшие на новые меняя.
И тут, пол западной стены пройдя, их поменяв уже немало,