– Поехали? К ней всё равно сегодня не пускают. – предложил Ксюше закругляться.
– Да. Поехали. Завтра к ней съезжу. Домой или сюда. – согласилась Ксюша.
За это время она немного успокоилась и взяла себя в руки. Первый шок прошёл. Хоть и была ещё напряжена и скованна, но уже не обливалась слезами.
Домой ехали молча. Каждый варился в своих мыслях. Вот и развеялся, называется. Знал бы, лучше опять сидел в отчётах, погрязнув в работе. Хотя, наверное, нет. Кто знает, как бы всё сложилось, останься я дома и чтобы сейчас было с Бемби. Снова начинал злиться, когда об этом думал.
– Ты здесь останешься? – спросила Ксюша, стоило нам переступить порог дома.
– Я теперь сюда, похоже, перееду. Чтоб больше не влипала в неприятности. – ответил, должно быть, чересчур резко.
– Не буду я никуда влипать. Я уже всё прекрасно поняла и осознала. Надзиратель мне ни к чему. – вмиг ощетинилась, после моих слов. А я закипал с новой силой.
– Я тебя не спрашиваю, а говорю, как будет. Не умеешь сама головой думать, значит, буду делать это за тебя. – чеканил каждое слово, выдавая всё, о чём думал всё это время. – До сих пор понять не могу, как вы с подружкой до этого додумались? Ты хоть понимаешь, чем всё могло закончиться? Вы на кой хер туда вообще попёрлись? Экстрима захотелось? Впечатлений не хватало?
Всё, чего я добился своим разгневанным монологом, это новых Ксюшиных слёз. Не то время я, наверное, выбрал для нотаций. Не смог сдержаться и только хуже, должно быть, сделал. Нужно было самому успокоиться, дать ей время всё осмыслить и поговорить уже завтра. На свежую голову. Поэтому тяжело вздохнув, шагнул к ней навстречу и просто обнял, крепко прижимая к себе.
Она сначала дёрнулась, не ожидая такого поворота, но потом расслабилась. Вцепилась в меня и продолжала плакать. Ничего не говорил, просто гладил её по спине, волосам. Давал возможность успокоиться, после того как сам же и довёл.
Хрен знает, сколько мы так простояли. Пять минут, десять, полчаса? Вообще, счёт времени потерял. Но Ксюша уже не плакала. Стояла, уткнувшись мне в грудь, и, обхватив спину руками. Сердце, как у воробья трепыхалось, отдаваясь мне в грудину. Казалось, чувствовал каждый гулкий удар.
Чуть отстранившись, Ксюша подняла голову и впилась в меня своими бездонными глазами. А я, как под гипнозом был. Хер взгляд отведёшь. Глаза красные от слёз, чуть приоткрытый рот, пухлые искусанные губы. Красивая, пиздец. Сжал ладонями её талию, продолжая тонуть.