Вчера Лёхич не успел взять справку. Какие-то люди лезли без очереди и передавали друг другу над головой у Лёхича свои бланки. Очередь в вестибюле стояла в несколько рядов, и эти ряды тесно касались друг друга. Лёхич сделал только маленький шаг – и оказался в другом витке очереди, человек на восемь вперёд или больше. Лёхич маленький, но его заметили, взяли за плечо, закричали, что как это он тихой сапой. Особенно одна женщина так кричала, точно увидала змею. А ещё одна частила высоким голосом:
– Он передо мной, передо мной стоял! Думает, здесь дураки, не заметят!
Так он и не успел взять справку. Мама опять, конечно, попрекала его, что сам он не зарабатывает, а знал бы цену деньгам – без мамы думал бы, как собрать документы.
И он думал, что сразу после школы надо будет за справкой бежать, в очередь становиться. А больше про такое вокруг него никто не думал.
На следующей перемене Кирка напоминала:
– Так что, объявим новенькому бойкот?
– А что он такого сделал? – спрашивал Игорь Шапкин.
Кирка пожимала плечами:
– Да выскочек я не люблю…
– Он же… это… У него, видно, связи, – осаждала её Ленка Суркова. – Его не со всеми приняли, когда приём уже кончился.
И Кира неохотно кивала:
– Да, если логически рассуждать, – он со связями… Надо выяснить…
Борька Иванов слышал её от своего стола и встревал:
– А у меня дедушка его маму знает! Он говорит – там мама такая, что горы сдвинет…
И тут Мишка входит. Он ещё плохо ориентировался на этажах, а никто не подходил к нему, чтобы идти на следующий урок вместе. И теперь он радовался, что нашёл нужный класс. Глядел на всех, улыбался…
Он точно не чувствовал, что его здесь обсуждают. И его маму тоже. Входя утром в класс, он бросал никому в отдельности, в воздух:
– Привет!
Как будто никто ему здесь был особо не нужен. Он выглядел углублённым в свою любимую математику, точней, утонувшим в ней так, что самого и не видать. Есть только задачки, о которых он говорит у доски. Или с математичкой на перемене. Лёхич глядел, как новенький машинально одёргивает на себе пиджак и улыбается.
– Прям Гагарин, – сказала однажды Кирка.
– А почему Гагарин? В космос возьмут, раз хорошо учится? – хмыкнула Ленка Суркова.
Кира ответила:
– Не, улыбается так.
Ленка сказала задумчиво:
– Он же, когда говорит про задачи – улыбается. А не когда про людей…