– Идите сюда, молодой человек, – проскрипел мужчина, сопроводив слова манящим жестом.
Тот подошел, и чиновник показал, что нужно сделать. Когда в руках Рудольфа оказался жребий, мужчина, не давая парню его развернуть, забрал бумажку и на секунду отвернулся в угол, словно что-то потерял там. Ну точь-в-точь ящерка. Затем жестом показал Рудольфу вернуться на место и отдал жребий грузному, а потом сел на свое место.
– Четвертая Сибирская воздухоплавательная рота, – провозгласил грузный низким уверенным голосом, даже не взглянув на развернутый жребий. – Запротоколируйте.
Затем он посмотрел на Рудольфа. У того ноги стали ватными, в ушах зашумело. Воздухоплавательная?! Аэростаты?! Он не ослышался?.. Но… Сибирская? Куда же его занесет?.. Правда, стоящий в Пскове стрелковый полк – Иркутский…
– Придете сюда с вещами и документами во вторник, к девяти утра. Распишитесь вот здесь, – грузный показал Рудольфу, где нужно расписаться. – Свободны…
…И вот уже четыре дня они едут. Сначала до Москвы, теперь до Иркутска, а потом и до Читы. Только сейчас Рудольф стал понимать, насколько велика, необъятна Российская Империя. За Уралом все было уже в глубоком снегу – впрочем, из вагона их не выпускали, и смотреть было особенно не на что: сопки, покрытые лесом, сменяли друг друга. Ехало их одиннадцать: тот самый поручик из призывного участка, неразговорчивый унтер-офицер, следивший за новобранцами и дважды в день приносивший им чай и еду, и они сами – четверо из Порхова и пятеро из Пскова.
Рудольф не знал никого из остальных, но жизненный опыт был у всех похожим: слесари, кузнецы… Шоффер, правда, был всего один – он сам. Видимо, и в его случае жребий не был случайным. Как и у Ваньки, которого-таки взяли в гвардию… Чита! Как же это далеко – даже от Иркутска ехать больше суток… Вероятно, пожеланий Калашникова в данном случае оказалось недостаточно? Как с усмешкой сказал поручик, еще немного от Читы – и уже Монголия. Впрочем, офицер был весьма неразговорчив, а потому много выспросить не получалось. Рудольф пытался вспомнить, но его познания в географии страны были не столь обширны. Где-то за Байкалом, за горами… Далеко.
Впереди раздался свисток паровоза, потом послышалось нарастающее пыхтение, вагон тронулся, и Рудольф почувствовал ставшую уже привычной за эти дни мелкую вибрацию взад-вперед, в такт движению поршней паровоза, вращавших колеса. Движение ускорялось, вагон пару раз качнуло на стрелках, а стук колес становился все более ритмичным и монотонным. Рудольф зевнул, повернулся на бок, натягивая на плечо старенькое папино пальто. Поспать еще? Пожалуй… И он снова закрыл глаза.