– Сержанта давайте прямо на операционный стол!
– Товарищ воен-фельдшер, сержант приказал долго жить, не дышит.
– Пустите я сам. – Фельдшер забирается в санитарный автобус: – Стало быть представился.
– Голубое безоблачное небо, словно придавило ротного к земле, когда он очутился на брусчатке, видать когда-то панского дома. Раненная нога ныла и не слушалась его. Медсестра лет тридцати, подставила ему своё плечо:
– Давай милый помогу. – Она гакала по южно-русски: – Опирайся, давай же, вот так. Галифе в кровище. Можете снять, санитарки постирают. – Владимирский огляделся, кругом сновали люди в белых халатах, кашевар возле полевой кухни, отоваривал из половника ходячих больных. Мимо на носилках понесли его механика-водителя:
– Батраков, ну как ты?
– В порядке товарищ старший лейтенант.
– Куда его? – Спросил он у медсестры.
– В теплушку. Готовим к эвакуации. На лесопилке два вагона оборудованы нарами. Идёмте внутрь бывшего панского дома, там можете прилечь.
– В холле здания, среди старинной мебели, кругом стояли кровати заполненные раненными. Санитарка мыла полы, другая кормила кашей забинтованного бойца.
– Елена Трофимовна, как этого кормить. Он же в беспамятстве? – Обратилась санитарка к медсестре, сопровождающей Владимирского.
– Вы занимайтесь своими делами, я сам уже расходился. – Ротный хромая вошёл в соседнюю большую комнату, где на двух столах оперировали врачи.
– Посторонись. – Санитары занесли вновь прибывшего раненного и положив в углу на пол, молча удалились.
– Здесь же на большом кожаном диване, свернувшись калачиком, сладко спала Светлана Полежаева, в медицинском белом халате.
– Ну вот и всё. Зашивайте. – Произнёс военврач второго ранга, подходя к тазику с водой: – Что у вас? – Умывая руки, устало поинтересовался врач.
– Пулю из ноги, хотелось бы удалить.
– Пулю из ноги, какой шустрый. – Врач лет сорока судорожно прикурил папиросу и сделав несколько глубоких затяжек, повеселел: – Всю ночь глаз не смыкали. Раненных много привезли?
– Человек тридцать. – Ответил Владимирский.
– Тридцать, а оперируем только мы с военврачом третьего ранга. Ты уж извини брат, в первую очередь тяжело раненные. Да ещё видишь, там часовой немца раненного охраняет, тоже нужно оперировать. Из особого отдела грозятся, если немец кони двинет. Кто только его в плен взял.