– Иди уж, всё бы тебе смеяться, – отмахнулась она. – Иди, я фильм хочу посмотреть!
Всё ещё с улыбкой я унесла на кухню чашки и тарелки, помыла их, поставила сушиться и крикнула:
– Я пошла, баб Мар!
Заперла дверь ключом и, вздохнув, стала спускаться к себе. Тоже мне, придумает старушка всякую ерунду! И ведь полнейшая ерунда, не верю я ни в какую мистику, и изменить жизнь нельзя. А в голове вертится мысль: а правда, в какой момент моя жизнь пошла наперекосяк?
На диване всё ещё лежал школьный альбом, открытый на фотографии с Лимон. Куда же делась эта собака? Наверняка злые тётки позвали дворника, и он отвёл суку на живодёрню, иначе бы она вернулась. Чёрт! Надо было когда-то давно забрать её домой! Ну да теперь уж поздно. Я отпихнула альбом рукой, села, злясь. Нет, глупости! Как можно вернуться в прошлое? Никак. Машину времени так и не изобрели. А я так и останусь жить старой толстой дурой, просравшей свою судьбу.
Сгорел сарай – гори и хата. Я достала из шкафчика для белья бутылку вина, открыла её и включила телевизор. Посмотрю и я какой-нибудь фильм, поплачу. А завтра опять на работу, а там и Новый год…
Уснула я на диване, даже не разложив его. Просто натянула на себя покрывало, поставив пустую бутылку на пол, и закрыла глаза. А телевизор всё журчал, убаюкивая, качая сознание, унося в сон.
14 мая 1988 года
Вжик!
Это шторы раздвинули. Такой звук, как будто с треском раскрыли окно в мир. Солнце ударило в глаза, и я поморщилась. Неужели Мишка дурью мается? Заперла я комнату вечером или нет? Не помню…
– …Следующее упражнение! Опустите руки вниз, поднимаем плечи вверх. Раз, два, три, четыре…
И рояль. Бодрая музычка…
Нет, я точно Мишку убью! Ему прикольно, а мне плохо…
Встать, попить водички, убить квартиранта, лечь и ещё поспать. Эта программа сложилась в мозгу сама собой, и я, чувствуя картон в пересохшем рту, наконец разлепила глаза. Отвернулась от солнца. Скользнула взглядом по мишкам на бревне. Ковёр… Я же его продала сто лет назад!
Бред. Надо встать, попить водички… Что там дальше было? А, убить квартиранта!
– Мишка, я тебя урою, дебил половозрелый, – пробормотала я, поднимаясь на локтях. Под попой твёрдо. Что с моим диваном? Где моё покрывалко? Что за дурацкий матрац?
Неясным взглядом я оглядела комнату, и удивление окончательно затопило ещё воспалённый после вина мозг. Софа, вот почему твёрдо. Секретер. Почти новый, блестит полировкой. Бельевой шкаф в три створки. Ручка у него целая, не сломанная. Странно… Я же её оторвала давно! На соплях болталась, вот и… Шторы немецкие, тонкие гардины… Я помню, мама покупала их по блату в ГУМе и меня зачем-то с собой потащила!