– Да жопа он!
Они все употребляют бранные слова, а подзатыльники почему-то достаются только Трою.
– На Майка рука не поднимается, – сокрушается она. – Он такой маленький.
«Маленький Майк» хоть и в самом деле ростом не вышел, но всё равно выше неё и троих перепьёт. Ральф ладно, он у них джентльмен, у него даже ругань звучит так, будто он изъясняется в любви на диковинном языке. А ей будто удовольствие доставляет вставать на цыпочки, тянуться до его многострадального затылка. Ещё и угрожает:
– Трой, а Трой! Когда-нибудь тебе рот с мылом вымою.
– У нас будет запретная любовь, – разглагольствует Трой.
– С какой стати?
– Что! Твои родители с ума сойдут от ужаса!
Любовь. Такими громкими словами разбрасываются, когда они ничего не значат.
– С чего ты взял, что мои родители против? – поддразнивает Тати.
– Ну мы же рокеры. Бунтари! Жуть!
А мама умилённо складывает ручки после выступления:
– Какие у вас славные песенки. И мальчик такой миленький поёт.
Папа тоже добавляет крупицу своего веского мнения:
– У тебя сейчас возраст такой, самое время влюбляться.
– Ни в кого я не влюбляюсь, – категорично заявляет она. – И вообще, возраст – это временно.
У «миленького мальчика» целый мини-бар в багажнике новомодного авто.
– Да не пойду я с вами никуда, – отнекивается она. – Напьётесь и будете ко мне приставать.
– Ну… – повторяется Трой. – Мы же рокеры, бунтари! Мы обязаны вести себя непристойно!
Тати не любит пьяных, от одного запаха воротит. И не любит, когда мальчишки лезут.
– Я что, я ни-ни! – божится Трой. – Могу пройти ровно.
Четвёртый шаг заканчивается смачным падением прямо у её ног. Галантный весь такой: она тянет руку, чтобы помочь ему встать, а он целует её пальцы.
– Мадемуазель, прошу на танец, – вся шея в конфетти, подтяжки спадают с плеч, а майка пропахла шампанским. – Хочешь, я брошу?
– Что?
– Да что угодно! Всё на свете брошу, хочешь?
– Давай. Бросай давать обещания, которые не можешь выполнить, – парирует она. Серьёзная вся такая. И рыжая. Чёрт бы её побрал.
Вечно сидит со своими книжками; одна обложка сменяет другую, как костюмы на параде. Он не успевает запоминать названия.
Хочется взять её за ладони и сдуть эти мозоли, как пушинки с одуванчика.
– Что ты там читаешь? – не из вежливости и не для того, чтобы отвлечь её. Правда интересно, что там в этих пёстрых обложках может так долго держать её внимание. Это же просто буквы.