«Ты где?» – пишу я.
«В студии».
СМС-разговор закончен. Ехать туда всего с полчаса по пустым дорогам. Я выгребаю из холодильника остатки ужина, запрыгиваю в Саймономобиль – и вперёд!
– Сай, ты чего? Что случилось? – Трой явно встревожен моим внезапным появлением, но с места не встаёт. Залип над пультом: наушники на шее, карандаш в руке, остывающий кофе в чашке.
– Сам чего? – передёргиваю я. – Сказал, что будешь через пару часов, ну и?
– Ну и…Ты же сказал, что вы с твоей будете, – он изображает неприличный жест, тоже мне умник.
– Я сказал, что мы с ней поужинаем. Не до трёх ночи.
– Три ночи?
– Полчетвёртого.
Он шумно выдыхает, закидывает руки за голову, тянется.
– Ну всё равно, чего студия простаивает.
Я подхожу ближе, убираю недопитый кофе с пульта:
– Говорят же тебе, не ставь сюда.
Морщит нос на меня, спрятался за своей нестриженой чёлкой.
– Идём, – говорю. – Я тебе ужин принёс.
– Да ну, серьёзно? Мне? – опять этот жест… подзатыльника же получит.
– Серьёзно. Если Трой не идёт к ужину, ужин идёт к Трою, – я тяну его за руку, заставляя подняться с кожаного кресла, пихаю в сторону спартанской кухни.
Микроволновка нудным гудком оповещает о том, что блюдо разогрето и готово к употреблению. Я ставлю плошку на сооружённую из салфеток скатерть. Троя не приходится упрашивать: закатал рукава толстовки, с упоением облизывает первую ложку, блаженно прикрыв глаза:
– Что это?
– Колканнон.
– Me gusta!
Я знал, что ему понравится. У Троя слабость к блюдам, которые обычно относят к списку «антистрессовая еда»: паста со сливочным соусом, ньоки, маффины. Нечто весьма питательное, возможно, не очень полезное, но чертовски вкусное.
– Ей понравилось? – спрашивает он, пока я подпёр щёку рукой и сижу зеваю.
– Что?
– Ну вот эта хрень, – он тычет вилкой в полупустую посудину. – Понравилась ей?
– Да, – просто отвечаю я. Конечно, она выражала свои восторги шеф-повару, и свечи ей пришлись по душе.
Конечно, ей всё понравилось, но у Троя выражение совершенного счастья на лице, когда он жуёт мою еду.
– У тебя очень хорошие песни, – говорю я вслух.
А он так смотрит, будто я пытаюсь его подкупить, переводит тему:
– О-ла-ла, похоже, кому-то перепало!
Защищается, а я атакую:
– Ревнуешь?
– Чего мне ревновать? Три часа ночи, мы наедине. Ты принёс мне ужин, – он салютует вилкой, явно воспрянул духом, а то совсем кислый сидел.