Мордатый пытался продать торговцу и мой стилет, но, увидев на рукояти отличительный знак лорда – выгравированные крылья, торговец от покупки решительно отказался. Потому что знал, что продажа родового оружия принесет ему только проблемы и не так уж много денег.
Бросив за меня мордатому монетку, торговец открыл тяжелую железную дверь, что больше походила на решетку.
– Такое сокровище сбагрили, – умилилась я, провожая монетку цепким взглядом.
– Заткнись, – ударили меня в спину на прощанье.
За решеткой нас с Илоной встретили люди торговца. Узкий коридор, насквозь пропахший затхлой мокрой тряпкой, привел нас сначала к старой разбитой лестнице, а потом и к одинокой большой клетке, что стояла в подвале.
Запихнув нас в нее, два побитых жизнью молчаливых спутника вернулись наверх, а мы остались одни. Осматривая желтые стены с кусками осыпавшихся глины и песка, я искала взглядом хоть что-нибудь, что могло бы помочь нам выбраться. Но пыльный пол был пуст, света не хватало, а выход из этой комнатушки имелся только один.
– Да не реви ты, выкарабкаемся, – погладила я сжавшуюся в комочек Илону по спине, но ее плечи лишь сильнее начали вздрагивать.
А мы как бы находились в запертой клетке. И я как бы не очень хотела превратиться в шашлык.
– Илона, ну хватит уже. Слезами горю не поможешь. – Моя ладонь прошлась по ее волосам. Мне в детстве нравилось, когда мама так делала. – Успокойся, пожалуйста, ты же знаешь, чем твоя истерика может закончиться.
Тихие рыдания стали во много раз громче. Сейчас моя изнеженная сестра вовсю со вкусом жалела бедную себя, и я ее даже понимала: променяла золотую клетку на просто клетку. К тому же грязную. Но я себя тоже любила и себе нравилась целой и невредимой.
Взяв Илону пальцами за подбородок, я приподняла ее голову и, глядя в заплаканное лицо, отвесила ей не очень сильную пощечину. Даже не размахивалась, так – шлепнула просто, но эффект моя успокоительная затрещина произвела моментальный.
Сузив злые голубые глаза, сестра рыдать прекратила мгновенно.
– Извини, – повинилась я, ничуть не устыдившись. – Но плакать сейчас и правда не время. Я доставлю тебя к драконам: я тебе обещала, и слово свое сдержу.
Неясный шорох в противоположном углу прямоугольной клетки поначалу показался мне глюком впечатленного за день разбушевавшегося воображения, но, когда темная тряпка заелозила по полу повторно, негромко фыркнув, я пожалела о том, что под рукой нет стилета.