Те 20 минут пока кипела вода в красной в белую крапинку кастрюле и варилось само блюдо, Олег дремал за столом, стоявшим напротив холодильника. Когда еда была готова, он достал из кухонного шкафа белую круглую тарелку и тонкую вилку. Положив мясные кусочки, закрытые тестом себе в тарелку, он побрел к себе в комнату, уткнув вилку в один из пельменей: по прямой, затем налево, вправо, ещё вправо и вот он – стол, освещаемый LED-монитором. Взяв под контроль чудо современной техники – клавиатуру – герой быстро ввел нужный пин-код на нумпаде. Задний фон сменился, явив на этот раз картинку – известную старым пользователям компьютеров Bliss, узнаваемую с незапамятных времен многими. Рабочий стол как и всегда показывал необходимый для работы фрилансера программы, пару браузеров, корзину и ещё несколько папок. Олег открыл Оперу и введя в поисковой строке "Ютуб" перешел на видеохостинг и включил случайное видео, которое сопровождало его весь процесс поедания пищи.
Сразу как тарелка была опустошена, оставив в себе лишь немножко масла, Сепиров взял её и понес на кухню, где быстро вымыл её губкой. После трапезы, ноги понесли его в ванну, где зеленая зубная щётка и мятная паста очищали ротовую полость от скопившейся внутри грязи. Набив живот, и изрядно устав, он поплелся к себе в комнату, по дороге развязав халат. Войдя в комнату, Олег снял его уже полностью и открыл окно. Свежий и прохладный воздух обвил его тело за десять секунд, что он стоял у окна, заставив тело чуток дернуться. Закрыв окно обратно, он сел на кровать, а затем лёг, обвив свое тело холодным одеялом, от которого тело отозвалось недовольной дрожью. Но довольно тело своим теплом немного нагрело одеяло и, поняв что пришло время отдохнуть, веки уже не могли открыть себя, и сознание Олега погрузилось в сон.
Глава 3. Всё как всегда.
Глаза медленно открываются. Сознание возвращается из мира грёз. Молодое тело поднимается на кровати и садиться на её край. Руки самопроизвольно тянутся вверх к белому потолку, пальцы растопыриваются, небольшая дрожь в теле. Спустя мгновение тряска останавливается. Ладони и в целом руки вновь спокойны, и опускаются вниз. Положив кисти рук на кровать, Олег опирается на них и встаёт. Протерев глаза, он подошёл к окну и раздвинул шторки. Серый, как осенние тучи день вновь вступал в свои права. Небосвод будто заволокло огромной тёмно-серой скатертью, в который раз скрывая синеву, таящуюся где-то там, наверху. Сквозь тёмные небеса не пробивалось, казалось, и лучика Солнца, которого, к слову, не было видно. Никому не досталось радостного тепла и естественного яркого света – лишь тот свет, что пробивался сквозь серое небо помогал не потеряться среди заснеженных улиц и многоэтажек. Тепло одетые прохожие своим видом показывали, что зима была отнюдь не как в прошлом году – на этот раз мороз решил пойти ва-банк и вывалить на прикрепленном к окну термометре двадцати трёх градусный мороз, от которого даже стоя у открытого окна тело немного подмерзало, а мозг подавал сигнал к тому, чтобы вернуться обратно под теплое, пригретое за ночь одеяло и уснуть на всю зиму, как настоящий медведь, лишь изредка вставая на кухню, чтобы что-нибудь поесть. Гололед лежал на всех дорогах, от чего было видно как люди идут медленно-медленно, чтобы их одетые в шапки головы не приземлились на холодный асфальт, и не раскрасили белый снег большой красной лужей. Выпавший ночью снег уже был в некоторых местах обгажен то машинами, то людьми, то их домашними питомцами, что говорило о том, что все множество людей уже принялись за свои повседневные дела, а значит время уж точно перевалило отметку в семь утра. Более того, в большинстве окон уже горел свет или распахнуты шторы, и было видно как люди судорожно собирались на работу, впопыхах завтракали и в целом уже настроились на повседневную рутину. Но было и множество окон, где люди, ещё не тревоженные своими будильниками или сожителями, которые всё ещё были свидетелями фантастических событий в их снах. Шум заведенных железных колесниц уже резал утреннюю усталую тишину. Какие-то мужики вновь что-то бурно обсуждали, стоя у своих машин, и ожидая того как последние прогреются. Посмотрев вниз, Сепиров увидел несколько школьников, идущих в школу. Портфели младшеклассников, казалось, весили, да и по габаритам весили почти как сами юнцы. Они весело шли по дороге, не боясь поскользнуться, кидались снежками друг в друга. Их трескучие и звонкие голоса заставляли прохожих вокруг оборачиваться на них.