Надеялся прочитать в них неуверенность или страх? К сожалению, я чувствовала только собственную беспомощность перед ним, отцом, а главное – перед сестрой, которая не упрямее меня.
– Понимаю, – вздохнула я и крепко задумалась.
Мне не улыбалась мысль сотрудничать с демоном, но воле отца противиться не могла, а других вариантов не было.
– Слушай, а эта связь, она будет работать так же, как и у тех сестер? Или, если Кейт убьют, то у меня все же есть шанс остаться в живых? – поинтересовалась я.
В глазах ангела тут же увидела укор, от которого стушевалась. Корыстные мысли были под запретом, но я не могла удержаться от вопроса, ведь не хотела, чтобы Кейт после войны осталась жить с нами. Тем более, вдруг бы она прознала про истинные мотивы мятежников?
Помолчав с полминуты, при этом глядя на меня с все тем же укором, Рафаил вздохнул и все же решил ответить.
– Не имею понятия, дочь Михаила. Об этом ничего не говорится. Да и, посмотри, приглядись к сестре, может все не так уж и плохо? Вы ведь в детстве, когда была жива мать, играли друг с другом, общались хорошо. Что заставило тебя изменить о ней свое мнение? – поинтересовался ангел.
Он отошел в сторону и присел на свободное кресло, что стояло в углу.
Вздохнув, я задумалась. Размеренно я шагала по комнате, вспоминая прошлое, когда все было хорошо, когда я еще не называла Кейт мерзким демоном и пыталась даже защищать ее. Когда это была та самая история о сестрах-близнецах, которые любили друг друга всем сердцем, иногда ругаясь и через пару минут вновь начиная играть как ни в чем не бывало.
Пожалуй, это началось, когда мы только пошли в школу, а мама еще была жива. Мне тогда нравился один мальчик из нашего класса, с которым я иногда сидела за одной партой. Вопреки всем правилам он, хоть и был чистым ангелом, состоял в нашей группе, с ирамитасами. Кажется, это было его собственное желание пойти учиться в смешанный класс.