– Мой господин? – нерешительно вопросила я, ощущая смутную тревожность в словах Туранна.
– Оставь меня.
Я молча поклонилась и покинула эрлскую спальню. Широль, средних лет женщина в костюме горничной, стояла неподалеку от двойки рослых воинов, что охраняли покой и обеспечивали безопасность эрла.
– Господин просил его не беспокоить. Останься здесь, жди приказов.
Говорили мы тихо, дабы наши слова не достигли слуха Авеля, который, впрочем, в последние годы частично оглох.
– Поняла, – кивнула Широль и нерешительно спросила. – Как он?
– Плох, – не стала я скрывать очевидное.
– Что… что теперь будет?
Телохранители также прислушались к нашему разговору. В последние месяцы в усадьбе витало мрачное настроение, слуг грызло беспокойство о своей грядущей судьбе. Эрл Туранн не был примерным хозяином, но он был своим хозяином. Тем, кого все рабы хорошо знали. Неизвестность пугала многих, и я не была исключением. Вот только служба помощницей эрла приучила меня держать лицо на людях и оставаться спокойной в любой ситуации.
– Как богиня судьбы распорядится. Прибытие молодого барина неспроста, – произнесла я.
– Ты думаешь, что он унаследует усадьбу?
– Сложно сказать. С одной стороны, он главный наследник, с другой, они с эрлом всегда были в плохих отношениях.
– Помните еще про преемника господина? – заметил Гастен – копейщик. – Хоть хозяин его и выгнал в итоге.
Я кивнула:
– Что бы ни случилось, мы должны продолжать примерно служить новому хозяину. Не стоит забывать и про процедуру омоложения. Господин может вернуть себе еще с десяток лет, если сыщутся средства.
– Это вряд ли, – высказал Лирой, мечник со щитом. – Не по карману эрлу омоложение.
– Только при чужих не ляпните, – строго сказала я. – С гостями прибудут слуги, в том числе охрана других эрлов. Смотри, Лирой, получишь плетей, как в прошлый раз.
– Не-не, я свой урок получил.
– И скажи спасибо, что про выпитую тобой брагу не прознали.
– Точно. Спасибо, Игни.
Оставшись удовлетворенной этим небольшим выговором, я направилась на кухню, по пути столкнувшись с выходящим из ванной молодым барином. Эйлерт разительно преобразился, полностью избавившись от растительности на лице. Будто сбросил десяток лет. Если мне не изменяет память, внуку эрла двадцать восемь или двадцать девять весен отроду. Теперь же на подбородке стал хорошо заметен небольшой косой шрам, ранее скрытый бородкой.