– Им здесь самое место, – рассеянно ответила Джослин. – У Лори была привычка мастерить.
Он открыл нижний ящик стола, набитый инструментами, гвоздями и шурупами, и бросил туда кусачки.
– Дверь была закрыта изнутри? – спросил Президент.
– Да, это пружинный замок, – ответил Трант.
Доктор Джослин выпрямился, и его глаза почти сурово встретились с глазами Рейланда.
– Рейланд, – спросил он, – ты был ближе к Лори, чем любой другой мужчина. Что послужило причиной этого?
– Я был близок с ним, – смело ответил старик. – Ты и я, Джослин, были почти его единственными друзьями. Мы, по крайней мере, должны знать, что не могло быть никакой реальной причины. Жизнь Лори была открыта, как полдень.
– И все же он сжигал бумаги. – президент спокойно указал на металлический поднос.
Доктор Рейланд поморщился.
– Кто-то сжигал бумаги, – мягко вставил Трант.
– Кто-то один? – Президент резко поднял голову.
– Весь этот пепел был в подносе. Я думаю… – Трант ограничился ответом. – Они разбежались, когда я открыл окна.
Джослин взял со стола нож для вскрытия писем и попыталась отделить обуглившийся пепел, оставшийся на подносе, чтобы прочесть хоть что-нибудь. Он рассыпался на тысячу кусочков.
Взгляд Транта охватил всю комнату и теперь оценивал Джослин и доктора Рейланд. Они перестали быть его доверенными людьми и друзьями, поскольку он включил их в качестве определенных элементов в деле. Внезапно он наклонился к кушетке, просунул руку под тело и вытащил скомканную бумагу. Это была недавно погашенный вексель на двадцать тысяч долларов, регулярно выписываемая на университет доктором Лори в качестве казначея.
– В чем дело, Джослин? – встрепенулся доктор Рейланд.
– Вексель. Я не могу припомнить его назначение. – президент уставился на бумагу. Внезапно его лицо побелело. – Где ключи Лори?
Он открыл ящик стола, но Трант направился прямо к кушетке и вынул ключи из кармана Лори.
Доктор Джослин отпер сейф у кушетки и из стопки книг, лежавших внутри, взял верхнюю.
– Рейланд, – сказал он жалобно, – попечители одобрили этот вексель на две тысячи долларов, а не на двадцать.
– Но он был погашен. Видите, он был обналичен! И это, – он указал на пепел на подносе, – если это тоже были векселя, фальшивые, в чем вы явного его подозреваете, он, должно быть, заплатил ими. Они были возвращены.