Около ступеней избы у самой кромки воды, стоя на задних лапах возвышался огромный медведь. Стоя к нему передом, а ко входу в избу задом отступал к двери Буян. В одной руке он сжимал топор, второй орудовал перед мордой бера кривой пылающей веткой.
Петляя между натянутых сетей и снастей, люди похватали в обои руки по остроге. Первым с ходу метнул костяную острогу старик, за ним отрок. Костяные наконечники, пускай и сильно заточенные были не в силах пробить толстую шкуру и слой жира. Лишь повисли на боку зверя не глубоко войдя в плоть.
Но это сыграло свою роль. Огромный медведь развернулся в их сторону, и не обращая внимания на размахивающего пред ним топором Буяна пошёл на них двоих. Ломая по пути сети и снасти. Юнец обмер. Сильный сковывающий страх овладел его телом, когда огромная туша, ревя и брызгая пеной из пасти понеслась на него. Лишь счастливый случай спас ему жизнь.
Запутавшись лапой в неводе, другой конец которого был привязан к избе, медведь запнулся на полпути. Всего мгновение, но и его хватило чтобы паренька одёрнул и потянул в избу Светозар.
Вбежав по хлипким ступеням, рухнул на покрытый камышом пол сруба. Неудачно запнувшись за порог. Буян споро хлопнул дверью. Едва он успел задвинуть дубовый засов как в дверь с обратной стороны будто ударили тараном. От толчка Буян рухнул на задницу. Со стен и потолка посыпалась пыль. Но добротно сколоченная дверь устояла. В дверь грянули снова и снова, пока наконец до ушей не донесся обиженный рёв.
– Кто помянул бера к ночи? – Отряхиваясь молвил Светозар. Который как—то умудрившись проскочить в избу раньше всех.
От близкой добычи косолапый сходил с ума. Бился всей тушей о двери и стены. Изба буквально ходила ходуном. Немного отколошматив в дверь косолапый просунул в щель от выбитого бревна нос и принялся жадно втягивать воздух. Не теряя времени, старик нанес мощный колющий удар в морду зверя. Медведь отпрянул и взвыл еще шибче. Кусок костяного острия остался торчать под глазом. Ревя от обиды и боли, зверь удалился. Слышны были жалкие поскрипывания ступеней под громадной тушей.
Бер бродил вокруг избы, ища слабое место в обороне. Перун поднялся с пола опираясь на острогу. Братислав всё ещё крепко спал, непотревоженный у очага. Буяна будто прорвало он быстро затараторил:
– Сколько живу никогда таких огромных не видел! И больной он какой-то на вид. Шкура клочьями, весь в язвах и ранах.