Ударили по струнам.
Жуга разошёлся, угли так и летели во все стороны. Реслав ощутил вдруг весёлую дрожь в груди, сел, стянул единым махом сапоги и, забыв, для чего он тут, припечатал босой ногою горячие угли. Припечатал и пошёл, разбрасывая тлеющие огоньки, выгоняя из башки пьяную дурь, засмеялся от нахлынувшей радости: «Могу!» Поймал весёлый взгляд Жуги – тот подмигнул лукаво – знай наших! «Эх, эх, жги!»
Было жарко и больно, но на удивление терпимо. Реслав вприпрыжку пересёк огненный круг, постоял на холодных камнях и двинулся сызнова. Кое-где в угли упали медяки, Реслав, памятуя наставленья травника, старался обходить их стороной. Жуга нагибался, выхватывал их, пока не нагрелись, скалился весело.
Угли почти погасли. Реслав подскочил к жаровне: «Поберегись!» – опрокинул. Толпа подалась назад. Свежие угли были горячее, мерцали красно, вспыхивали бегущими огоньками. Реслав заробел было, но Жуга уже махнул рукой: «Дава-ай!» – и первым выскочил на круг. И вновь плясали оба, крича шутки-прибаутки, пока не растоптали угли в пыль, в мелкую золу…
…Толпа разбрелась. Владек оборачивал свои цимбалы в чехол. Реслав сидел на земле, рассматривая попеременно свои босые ступни: ожогов и впрямь не было, лишь краснели две-три царапины да пахло копчёным.
Жуга вытер ноги тряпицей, надел башмаки. Посмотрел на Реслава.
– Ну, молодец! – одобрительно сказал он. – Не ожидал я. Эй, Иваш, сколько там?
– Три сотни, сорок две! – объявил тот. – Хоть на серебро меняй – почти четыре талера. Ну вы и задали жару! Отродясь такого не видывал. Как это у вас выходит? Держите. – Он протянул кошель и Сажека (кота на время прятали в мешке, чтобы не путался под ногами). Жуга принял, хотел что-то сказать, но тут послышался грохот, цокот копыт: это, запряжённый четвёркой лошадей, проехал и свернул на улицу богатый экипаж. Мелькнуло морщинистое лицо старика, вислые усы, копна седых волос.
– Ишь, поехал! – пробормотал Иваш. – На четвёрке…
– Кто это? – спросил Балаж.
– Михай Пелевешич, вельможный пан… Поместья у него тут и замок за городом. Да и в самом Маргене он большую власть имеет.
Сзади послышался непонятный шум. Все обернулись: Жуга стоял, глядя вослед экипажу. Сажек в диком страхе повис у него на рукаве, расцарапав руку до крови.
Жуга повернул голову. Взгляд его был страшен.