– Правильно. Собственно говоря, несколько лет назад у меня была частная практика в Лондоне.
– Собственная частная практика – это значительное достижение для человека ваших лет. – Темно-синие глаза Иды блеснули при свете свечей, ее явно привели в восторг его достижения, и ее улыбка была столь же ярким аксессуаром, как жемчуг на ее шее.
– Вы очень добры. Хотя, должен признаться, мне было довольно скучно этим заниматься. – Дроссельмейер повертел в длинных пальцах суповую ложку. Серебро сверкнуло, и Мариетта бросила на него взгляд. В этом сиянии она увидела стеклянного лебедя, плывущего по зеркалу озера. Ей привиделись лед, и звезды, и холодное, темное пространство между ними, которое обычно наполняло ее ужасом, если она слишком долго о нем размышляла. Она нахмурилась, и видение растаяло.
– Я вскоре устал от монотонности моей профессии и сбежал из Лондона на какое-то время, и мне повезло, так как именно тогда я открыл для себя смысл жизни в моем теперешнем занятии.
Дроссельмейер продолжал говорить, а Мариетта вернулась к супу, не обращая внимания на тревожный трепет крыльев бабочки в сердце. Должно быть, она дала волю своему воображению.
– В изготовлении своих изобретений? – Теодор покончил с супом и теперь допивал свой бокал.
Интуиция сестры подсказала Мариетте, что Фредерик пытается привлечь ее внимание. Медовая улыбка появилась на лице Дроссельмейера. Медленная, томная улыбка человека, который считает, будто он владеет тайнами мира. Мариетте было любопытно, что он скажет дальше.
– Я предпочитаю считать, что занимаюсь распространением волшебства, – сказал он и широким жестом встряхнул свою салфетку над столом. Когда он отдернул ее, Мариетта поднесла ладонь ко рту. На столе сидел маленький стеклянный лебедь. Хрупкий и прозрачный, он светился и собственным светом, и отраженным – свечей.
– О, как это прекрасно, – произнесла она, очарованная, но озадаченная.
Дроссельмейер с легкой улыбкой склонил голову:
– Считайте это маленьким подарком. – Он протянул лебедя Мариетте.
Ида расплылась в улыбке.
Мариетта вертела стеклянного лебедя в руках, подставляя его лучам света и восхищаясь его изяществом.
– Вы мне льстите, доктор Дроссельмейер. Я действительно очень люблю лебедей, они такие прелестные создания. В природе редко встречается такая утонченная элегантность. Я в восторге от вашего подарка. – Она гадала, привиделся ли ей только что этот лебедь. В столовой было тепло, и окна запотели.