Утро мы провели в приятном настроении: обменивались охотничьими историями, воспоминаниями о битвах и веселыми шутками. Я не удержался – рассказал ему о Беатрисе и о том, как порвал с ней.
Он заметил, что я поступил правильно.
– На войне нет места для женщин. Они отвлекают, Фердия.
Становится отчасти понятно, почему Ричард не заводит любовниц, подумал я. После Марселя их было несколько, по большей части – дочери землевладельцев, у которых мы останавливались. Но после Пизы – ни одной. Приняв решение, он не отступал от него.
– После свадьбы ваша молодая королева поедет в Аквитанию или в Турень, сир? – спросил я.
– Я предпочел бы такой расклад, однако Беренгария будет сопровождать меня в Утремер. – Взрыв горького смеха. – Зачатие наследника – дело государственной важности, а оно едва ли выполнимо, если супруга будет находиться в Шиноне, а я под Акрой.
Я задумался над тем, насколько удачным может получиться их брак. Целью союза явно были дети, но без семейного счастья жизнь обернется разочарованием. А может, и нет, мелькнула у меня мысль. По крайней мере, для Ричарда. Я вспомнил о свирепой радости, что отражалась у него на лице во время битвы, и решил, что вот она, его настоящая страсть. Никакая любовь к женщине не сравнится с ней.
– Я проголодался, – объявил король. – Чувствуешь запах хлеба?
– Да, сир.
У меня самого урчало в животе.
Мы покинули аббатство уже много часов назад и теперь въезжали в деревню. Маленькие дома, в одну комнату, с соломенной кровлей, разделялись полосами огородов. Слева от нас стояли по колено в речке женщины, отбивавшие одежду на камнях. На берегу девочка нянчила спеленатого младенца. От крыши кузницы в небо поднимался дымок. Куры копались в мусорной куче. Седобородый дед сидел у двери лачуги и смотрел на нас слезящимися глазами.
Проследовав по запаху к пекарне, уединенно стоявшему зданию, чуть больше остальных по размеру, мы натянули поводья. Зашел я, поскольку Ричард никогда не держал при себе денег, и купил пару еще теплых караваев. Выйдя, я обнаружил, что король внимательно глядит через улицу, если ее можно было назвать таковой.
– В чем дело, сир?
– Я слышал сокола вон в том доме.
Я недоуменно воззрился на него.
– Простолюдинам не полагается держать соколов – это привилегия знати, – пояснил король.
В Англии – допустим, подумал я. В Аквитании тоже. Но здесь-то Италия.