– Разве нужно было так рисковать? – спросила Джоанна.
Ричард пожал плечами, а она укоризненно поцокала языком. Ее голубые глаза, такие же яркие, как у него, обратились на меня.
– Похоже, мне следует поблагодарить тебя, сэр Руфус, за то, что у меня до сих пор есть брат.
Господи Иисусе, какой желанной она была! Кровь прилила к моим щекам.
– В скором времени после того король сделал то же самое для меня, мадам.
– Позже ты обязательно расскажешь мне об этом.
Ослепительная улыбка.
Сердце подпрыгнуло у меня в груди.
– Почту за честь, мадам.
Ричард закончил рассказ, с восторгом сообщив, что возвышающаяся над Мессиной башня получила название Матегрифон – «Убийца греков».
– Нельзя так называть ее, брат! – возразила Джоанна. – Не все люди на Сицилии мятежники, не все злодеи. В большинстве своем это добрый народ, Я прожила тут много лет, не забывай.
– Помню, малышка. Однако недовольные причинили много зла моим воинам. Нужно донести до них послание, а башня отлично подходит для этой цели. У меня нет желания и впредь убивать грифонов, разве что при нужде. Но если они снова взбунтуются, Богом клянусь, я захвачу весь остров.
Ричард еще некоторое время уверял, что мир восстановлен, и наконец Джоанна удовлетворилась этим.
– А теперь расскажи, что так взволновало тебя, – сказала она с улыбкой, от которой на щеках появились ямочки.
Ричард рассмеялся, я же, оторвавшись от созерцания королевы, снова встретился взглядом с де Бетюном. Было странно и забавно видеть короля, покорно подчиняющегося приказам.
– Я заключил мир с Танкредом, – сообщил Ричард.
– Если у маленькой собачки есть хоть немного мозгов, она не станет отбивать кость у собаки побольше.
Губы короля дрогнули.
– Это еще не все. Освободив тебя, Танкред не вернул твою вдовью долю.
– Он скуп.
– Не сомневаюсь. Но после событий в Мессине ему пришлось переосмыслить свое положение. Двадцать тысяч унций золота тебя устроят?
– Двадцать тысяч? – Джоанна всплеснула руками. – Ах, какой счастливый день! Ты славно потрудился, брат.
– Он заплатит условленную сумму в течение двух недель, но это еще не все, – продолжил Ричард, наслаждаясь. – Я вытряс из него еще двадцать тысяч.
– Речь, часом, не о наследстве, завещанном Вильгельмом нашему господину отцу?
– О нем самом. Я подумал, что мне сподручнее получить монеты вместо золотого стола и шелкового шатра на двести человек.