На выходе его поймал директор клиники:
– Господин офицер! Господин офицер!
– Да с чего вы взяли, что я офицер? – вызверился Ян.
– Как вы орали! Как вы орали! – мечтательно закатил глаза директор. – Я такого с курсов переподготовки не слышал. Был там один замечательный сержант запаса. Кажется, начальник отдела какого – то банка. Так вот, – голос директора стал деловым и очень спокойным, – я не идиот. И дорожный чемодан, вон, за спиной у вас плавает. Да и стрижка – явно уже не по уставу. Одежда – точно не для отпуска. Списали?
– Да.
– Медицинская подготовка есть, я часть разговора с дежурным слышал, – врач не спрашивал, перечислял факты.
– Углубленка в училище, практика – в поле.
Директор сунул руки в карманы, хитро прищурился:
– Послушайте, а идите к нам работать!
Больница на рассвете, даже припортовая, по определению неспокойная, крикливая, шебутная – одно из самых тихих мест в городе. В такие часы затихают даже порезанные в драках пьяные матросы и трясущиеся без дозы нарки. Дремлет дежурная сестра, нацепив ободок «тревожного» диагноста реанимационного отделения, сложив руки на груди, вытянулся в кресле ночной охранник – отставной рейнджер Марк, тихонько гудят медсервы, облетающие палаты.
Прокравшись к терминалу регистратуры, Ян перегнулся через стойку и тихонько забрал пакет с лентами. Аккуратистка Альби уже упаковала их в вакуум-пакет, пометив аккуратным острым почерком «Для доктора Яна Зарева».
Марк бдительно приоткрыл глаз, и Ян прижал палец к губам. Другой рукой поднял пакет, ткнул указательным пальцем себе в грудь: для меня, мол, посылка.
Марк кивнул и снова провалился в дрему. Способность засыпать у него была просто фантастическая.
Перекусив в кафетерии-автомате на втором этаже, Ян вытянул из пачки первую на сегодня сигарету и с наслаждением затянулся. То, что курил он, сидя в абсолютно пустом зале, где курить вообще-то не полагалось, придавало каждой затяжке особый смак. Но если он хотел побыстрее разобраться с диагнозом Чтеца, следовало поторопиться.
Чиркнув карточкой по глазку замка, Ян прошел в смотровой кабинет. Померцав, загорелось дежурное освещение. Смотреть ленты в одиночку, без ассистента, запрещалось. И Ян считал, что совершенно правильно. Пусть и в режиме фильтрации, с максимально ослабленным уровнем эмпатии, ленты могли загнать врача в Сумерки так же верно, как и Чтеца. Иногда не помогало и вмешательство ассистента. Впрочем, таких случаев было немного.