– Давайте присядем, – указал Ян на обшарпанные кресла в углу холла.
Плюхнувшись в кресло, сунул в рот очередную сигарету, протянул пачку капитану. Тот молча покачал головой.
– Значит так, кэп, Чтеца твоего вытянуть можно, случай не особо сложный. Но времени это займет порядочно. И будет стоить хороших денег.
– Сколько? – капитан неловко сидел на самом краешке кресла.
«Что-то он излишне напряжен, – отметил про себя Ян. – Слишком даже для существа, потерявшего ценнейший инструмент заработка».
– Месяца три, это минимум. И если всё пойдет нормально. И если не наложится предыдущая лента. И много чего еще.
– Сколько? – вздохнул темирник.
– Грубо, около двадцати сольдо в день. Точнее вам скажут во-о-н там, – ткнул сигаретой в сторону регистрационной стойки. – Там вам и счет выпишут, и аванс за пребывание больного возьмут.
– Теперь мои вопросы, – не дал капитану сосредоточиться на подсчете убытков Ян. – Первое, сколько лент он пропустил за этот рейс? Давно ли был в релакс-трансе? Кто проводил релаксацию?
– Сломался он на третьей. Пришлось вон сниматься и к вам сюда. В релаксе Горан был, – на секунду задумался капитан, – полгода назад. Денег я не пожалел. На Прим-Бис, в монастыре Святого Роберта, все чин по чину.
– Понятно. Когда остальные пленки передадите?
– А это еще зачем? – капитан смотрел с глубоким подозрением.
«Интересно, они все будут задавать этот вопрос, и смотреть на меня, как на жулика?» – перед Яном явственно встала череда недоверчивых лиц с поджатыми губами. Пришлось объяснять. Слова заученно слетали с губ:
– Поймите, то, что он сломался на последней ленте, еще ни о чем не говорит. Она могла быть просто спусковым крючком, а сам «заряд» засел в мозгу гораздо раньше. В вашем случае мы хотя бы точно знаем, что Горан после релакс-транса просмотрел три пленки. Значит, и искать следует в них. Так что тащите их сюда и не морочьте мне голову.
Капитан продолжал смотреть недоверчиво, пожевывая нижнюю губу. Ох, как же допекали Яна вот такие мелочные типы! Не столько жадностью и недоверчивостью, сколько глупостью и трусостью. Из-за которых, по большей части, и ходили до самой смерти в неудачниках, едва сводящих концы с концами.
– Слушайте, почтеннейший, – голос Яна приобрел неприятную тягучесть, – вы можете сидеть тут и прикидывать, а не свалит ли сейчас добрый доктор с нашими бесценными лентами, на которых, возможно, записан безумно красочный старт очередного переселенческого флота глазами брошенного по причине полной невменяемости диссидента. Или еще какая-нибудь муть. Тогда предсказываю, ваш весьма дорогой Горан так и будет валяться овощем и дозревать до кондиции. А можете позвонить и приказать своему тому открыть сейф и двигать с лентами сюда. Выбирайте.