– Нет, но он считает, что так лучше звучит и придает серьезности. В любом случае требовать у него диплом никто не собирается. И он щеголяет в белом халате… Даже мне слов «доктор» и «белый халат» достаточно для впечатления, что меня вылечат. В каком-то смысле это подсознательное программирование. Главный его козырь – голос. Низкий такой, очень внушительный и убедительный. У него есть еще один трюк: он берет 190 евро за сеанс.
– Как дорого!
– Сумма говорит о высокой ответственности. Тот, кто готов отслюнявить столько денег, хочет купить за них высокое качество, а значит, сам высоко мотивирован. Переступая порог кабинета, он уже наполовину исцелен.
– Какая ты циничная!
– Просто я мыслю здраво. Недаром он утверждает, что доля успеха достигает у него восьмидесяти процентов. К нему записываются за три месяца вперед.
Опал хрустит картошкой, потом задает Рене вопрос:
– Когда ты начинаешь в Сорбонне?
– Завтра утром. Александр попросил меня подготовить тему. У меня уже созрела идея. – Он целует ей руку. – Я никогда не забуду, что это ты открыла мне гипноз.
Ужин продолжается в приятной обстановке. Они заказывают одинаковый десерт – бананы «фламбе» – и не спеша наслаждаются им. Потом, глядя Рене в глаза, Опал сообщает ему:
– Доктор Маркус откровенно пялился мне в декольте…
– Хочешь, чтобы я ревновал?
Она подмигивает.
– Тебе не о чем тревожиться… Я исповедую верность, а у него вдобавок отталкивающая особенность – плохой запах изо рта. Все время дымит, как испорченная труба. Представь, заядлый курильщик лечит от пристрастия к курению!
Рене приподнимает бровь.
– «Делай, что я говорю, а не что я делаю», да?
– Главное, он принял меня на работу.
– Сколько пообещал?
– Тысячу шестьсот евро. А тебе сколько будут платить?
– Тысячу восемьсот. Погоди… – Он быстро считает на калькуляторе своего телефона. – Чтобы погасить долг, затянув пояса, нам придется пахать минимум два года, – подытоживает он.
– Через две недели наступает срок выплаты возмещения и процентов, – напоминает она.
– Что-нибудь придумаем.
Опал и Рене платят по счету и возвращаются домой, в квартиру на борту баржи-театра, пришвартованной к причалу на Сене.
В ванной Опал смывает косметику и чистит зубы. Рене заключает ее в объятия, целует в шею. Она аккуратно высвобождается.
– Прости. Со времени суда у меня не проходит беспокойство, никак не получается расслабиться.