Как с моим приездом в Салину.
Это было в августе; в воздухе тепло, дни длинные, и надо убирать первый урожай картошки. «Ветхозаветный» Акерли заставлял работать от зари до сумерек, и когда кончался ужин, желание было одно: выспаться. Но свет гасили, а у меня, бывало, все крутится в голове, как я вообще очутился в Салине, и все припоминаю в тяжелых подробностях, пока не закричат петухи. А иногда воображаю, как меня вызывают к директору, и он мрачно сообщает мне об автомобильной аварии или о пожаре в гостинице, где погиб мой папаша. И если в первую минуту такие видения умиротворяют меня, то остаток ночи будет мучить стыд и раскаяние. Вот так вместе: негодование и чувство вины. Два противоречивых чувства сбивали с толку, и я уже примирился с мыслью, что, может быть, больше никогда не высплюсь.
Но когда директор Уильямс сменил Акерли и началась эпоха реформ, он учредил программу вечерних занятий, которые должны были подготовить нас к жизни в качестве честных граждан. Для этого приходил учитель обществоведения и рассказывал нам о трех ветвях власти. Приходил член городской управы и рассказывал про бич коммунизма и про долг каждого гражданина участвовать в голосовании. И тогда нам хотелось поскорее вернуться на картофельное поле.
А несколько месяцев назад он пригласил дипломированного аудитора ознакомить нас с основами финансовой грамотности. Рассказав о взаимосвязи между ресурсами и денежными обязательствами, аудитор подошел к доске и в нескольких штрихах обрисовал, как сводятся личные счета. И вот тут, сидя в заднем ряду душной классной комнаты, я наконец понял, о чем говорила сестра Агнесса.
По ходу жизни, говорила она, мы можем поступить несправедливо с другими, и они – поступить несправедливо по отношению к нам, и в результате – упомянутые цепи. Иными словами, через свой проступок мы оказываемся в долгу перед другим человеком, так же, как и другие через свои проступки оказываются в долгу перед нами. И поскольку эти долги – и наши, и долги других перед нами – нас томят и гложут ночами, единственный способ хорошо выспаться – это подвести баланс.
Эммет слушал не намного внимательнее, чем я, но ему и не было нужды прислушиваться именно к этому уроку. Он выучил его задолго до приезда в Салину. Выучил на личном опыте, пока рос в тени отцовской неудачи. Вот почему без колебаний подписал отказ от права выкупа имущества. Вот почему не захотел взять в долг у мистера Рэнсома и забрать фарфор с нижней полки шкафа. И почему с удовольствием позволил себя избить.