Марта и месье Дэмон продолжали занимать мысли Георга до самого выхода на центральную площадь. Вероятно, Георг продолжил бы думать о них и дальше, но тут солнце отразилось во флюгере на башне здания инквизиции и ударило в глаз молодому инквизитору. Резкий и неожиданный физический дискомфорт вернул Георга в реальность.
Георг вздрогнул и испуганно огляделся по сторонам. Не хватало еще, чтобы его задумчивость приметил кто-то из коллег! Довольно было того, что он и так уже дважды на этой неделе становился объектом насмешек. «О! Студентик пришел!» или «Второгодкой, наверное, легче постигать азы?» Это было крайне неприятно! Но попытка посетовать на несправедливость господин Джанни обернулась лишь спокойным ответом:
– Жизнь несправедлива. И щиплет куда больнее, чем улыбки коллег.
Возразить Георгу было нечего, поэтому пришлось смириться с участью новичка.
Убедившись, что коллег на площади нет и никто не обратил слишком пристального внимания на его задумчивость, Георг тряхнул головой и присел на свободную половину ближайшей лавочки. Вторая половина была занята влюбленной парочкой. Еще пять или шесть парочек Георг разглядел в непосредственной близости.
«Окружили!» – подумал с усмешкой, а потом поймал себя на том, что совершенно точно не хотел бы оказаться в роли влюбленного, если бы роль возлюбленной играла Марта.
«Брат с сестрой! – осенила Георга догадка. – Да, именно так! Я чувствую к ней то, что мог бы чувствовать старший брат к своей сестре».
От того, что он, наконец, подобрал верное слово для своих чувств к девушке, Георгу сделалось легко и спокойно. Он даже улыбнулся, невольно обратив на себя внимание одной из мамочек с прогулочной коляской. Женщина катила ее медленно и осторожно, из чего несложно было сделать вывод, что ребенок уснул.
– Присаживайтесь, – шепнул Георг.
Женщина охотно приняла его предложение, заняла освобожденное место и достала книгу. Улыбка Георга наполнилась теплом вместо радости от долгожданного открытия. Именно так – на лавочке, с книжкой – неизменно гуляла с ним мама. В семейном альбоме даже были черно-белые фотографии…
– Ери! Прекрати! – вдруг донесся до Георга резкий голос.
Почувствовав, как внутри него поднимается возмущение, молодой человек повернулся на звук голоса. Но не успел он и слова сказать, чтобы образумить нахала, посмевшего кричать рядом с детской коляской, как с той же стороны донесся веселый звонкий смех, а на лицо и одежду Георга осели сотни мелких брызг.