Бер смотрел на Яра широко распахнутыми глазами, а борода встопорщилась и лишь мелко подрагивала.
– Что с тобой – Яр обеспокоенно подался вперёд – с тобой всё в порядке?
– Со мной да – разом осевшим голосом просипел Бер – а со всеми нами – не совсем.
– Что ты хочешь этим сказать?
– У каждого есть свой собственный, только ему свойственный Путь. И у каждого есть своё предназначение. Вот, у Перуна – воевать. Это ему в утеху. У тебя тоже есть предназначение, только тебе свойственное.
– Да, мне во сне, ну, то есть, тогда я на Совете был, про то Мимир говорил, что мой Путь – это тайны находить – Яр замер с открытым ртом.
– Во-о-от. Дошло, наконец, да?
– Нет. Не дошло, но стало как-то совсем неуютно.
– И правильно, что неуютно. Я-то сразу смекнул, что в начале самой решительной битвы в войне с Тьмой, если увести в сторону самого сильного аналитика, то это как-то странно, согласись? Ведь за твоей душой охотятся не только Тёмные, но и Светлые боги. Конечно, будет тут неуютно.
– И… Мимир?
– Нет. Мимир – бог-Искатель, вы с ним родственные души. Он с тобой просто увидеться хочет.
– Зачем? Что я могу ему рассказать такого, чего он сам не знает?
– Чего не ведаю, того не ведаю. Но идти надо. Может ещё не всё потеряно.
– Будем надеяться. Только я не понял, как это всё связано с моим электрическим стулом… э-э… троном.
– Это не простой трон. Да у всех в Совете не простые сиделки. Но твой трон назывался «Судья», что означает «Суд души». Ни один человек не сможет скрыть тайну, если его будут спрашивать с этого трона. А если в твоём присутствии будет лгать или скрывать что-то важное бог, то трон подаёт знак. Но такого не было никогда. Ни один бог не осмелится солгать. Ты же знаешь, ложь разъедает душу и она, в результате этого, теряет силу. А нет силы – не будет и воли. И такая душа не то, что богом, вольным человеком быть не может.
– Ты хочешь сказать, что…
– Я ничего не хочу сказать. Я лишь напоминаю тебе то, что ты сам забыл. Если трон «Судья» ударил тебя током, то кто-то на Совете Мудрых либо лгал, либо скрывал что-то тёмное. При условии, что это не ты сам, конечно.
– Я почти уверен в том, что это был Перун.
– Яр, пойми меня правильно, я, безусловно, верю тебе. Но последующие события так развивались, что тебе уже никто не поверит. Ты сам сделал всё для того, чтобы все обвинения в адрес Перуна были отметены. У тебя есть все причины его недолюбливать. Тем более, что он герой войны, миротворец, а ты – беглый преступник. И потом, зачем ему что-то замышлять против тебя? Это же риск немалый. Из-за чего?