– А ты, Николка, загляни в погреб, – попросила мать. – Там, видать, мышь завелась, мешки с мукой погрызла. Заведи-ка мышеловку, чтоб не повадно было.
Никола вздохнул, да делать нечего. Не любил он этого – живых существ изводить, да как матери объяснишь. Пошёл в погреб через трапезную. Сейчас там никого, только столы со скатертями, расшитыми дубовыми и кленовыми листьями, опустевшие хлебные корзинки, деревянные скамьи, ещё не остывшие от тепла посетителей, да сундук с остатками тыквенной выставки. Скоро мать и эту тыкву в варенье превратит. Сменит тогда её ель-красавица, что отец в кадке вырастил. Украсят её к празднику пряниками, леденцами да орешками. По весне же отец ёлочку к сестрицам в грунт высадит. Много их в лесу за эти годы прибавилось. Ровно семнадцать – по числу Николиных годков.
За окном отец бродил по двору, размахивал руками да шевелил губами, а вслед его движениям слетались в кучку листья. Все, что ветер по двору разбросал, отец приструнил. Вот так, кто-то с граблями по двору бегает, а отец одними словами да руками справляется. Никола так не умел. Он вздохнул и помахал отцу из окна, тот ответил. От его движения листья вихрем взвились в воздух, приветствуя сына их предводителя.
Никола спустился в подвал. Нижняя ступень отозвалась радостным скрипом. Керосинка осветила ряды банок с вареньем и маслом на полках, бочонки с мёдом у стены и развалившиеся по периметру пузатые мешки. Мышь тут и правда похозяйничала: от одного мешка шла дорожка белой пшеничной пыли, от другого – сероватой ржаной, тут – жёлтая кукурузная, там – вперемешку гречневые да овсяные хлопья.
– Ишь набезобразила! – выдохнул Никола облачко пара и поёжился.
Он поставил лампу на полку, потёр подмёрзшие ладошки и полез искать мышеловку.
Топ-тук-ток – пронеслось за спиной. Никола обернулся. Только кончик серого хвоста и успел заметить – юркнула мышка за мешки с фасолью.
– Ну, проказница! – пыхнул Никола и продолжил ковыряться в ящике. – Шла бы ты по-хорошему, думаешь, хочется мне убивцем-то быть? Ну поставлю эту душегубину, ну попадёшься ты. И чего? Дружки твои набегут, снова ставить? Или батя отраву заставит разбросать, с него станется. Разбросать-то не сложно, да только против природы это.
Из глубин ящика блеснула металлическая пасть мышеловки, как и мысль в голове у Николы.