И все же я торможу.
Дурацкий спорткар жрет слишком много горючего, вынуждая меня остановиться на первой попавшейся заправке. Пока топливо медленно заполняет бак, лениво разминаю шею и осматриваюсь. Ничего особенного: грязь, дрожащий свет покосившихся от времени фонарей да пара не самых новых представителей отечественного автопрома на обочине. Черное небо усыпано звездами, а воздух наполнен ароматами трав и стрекотанием кузнечиков. Похоже, занесло меня в самую что ни на есть глухомань!
– Простите! – раздается за спиной тонкий девичий голосок.
Возвращаю на место заправочный пистолет и нехотя оборачиваюсь. Чуть поодаль замечаю невысокую миловидную брюнетку в короткой юбочке и завязанной на талии фланелевой рубашке. Девушка неловко переступает с ноги на ногу и закусывает губки – по всему видно, что волнуется. Еще бы, одна посреди ночи, да в таком откровенном прикиде!
– Слушаю? – киваю незнакомке, а сам не могу отвести от нее взгляда: выразительные глаза вкупе с тонкими чертами лица и копной каштановых волос снова и снова с головой окунают меня в воспоминания о Даяне. Девчонка напротив – ее неудачная копия, дешевая подделка.
– Вы мне не поможете? – Девушка несмело подходит ближе, накручивая на пальчик прядь шелковистых волос. – У меня что-то стучит.
– Где?
Автомеханик из меня никудышный, но бросить в беде одинокую даму как-то совсем не по-мужски.
– Под капотом, – выдыхает девушка, аппетитно сложив губки бантиком. – Не посмотрите?
Мне бы задуматься, что делает полураздетая барышня ночью на забытой богом заправке, да только мозги лужицей растеклись под ногами, уступив место инстинктам.
Как зомби иду за ней следом к ржавой развалюхе – ровеснице моего деда – и со знанием дела лезу под капот. Что там может стучать? Все! Здесь намного уместней вопрос: как «это» вообще заводится?
– Это машина отца, – поясняет незнакомка. – Думала, что немного покатаюсь, пока папа спит, и незаметно верну тачку, а оно вот как все обернулось. Заехала к черту на кулички, продрогла и не знаю, как теперь вернуться домой. Стою здесь, будто ночная бабочка, без денег и телефона. Как хорошо, что судьба столкнула меня с вами!
– Саша, – зачем-то представляюсь я и, оторвавшись от созерцания замасленного двигателя, снова смотрю на девчонку. Сколько ей? Восемнадцать? Двадцать пять? Под слоем косметики с ходу и не разберешь. Где-то на подкорке сознания мелькает мысль, что для примерной дочери она слишком ярко и вызывающе накрашена, да и одета тоже, но, вновь улавливая в ее внешности дорогие черты, гоню подозрения прочь.