– Вот это правильно. От водки все грехи на Руси и берутся. Через неё бес людей мутит.
Дальше беседа протекала в спокойном русле. Говорила больше Наталья Ивановна. Рассказала, как переехала в новую квартиру, которую прежние жильцы покинули, уплыв за границу на пароходе. А новая её подруга, Галина Дмитриевна, с которой они познакомились в храме, сообщила ей на ушко, что мол сдаётся квартира за бесценок. Она и переехала. Тут и просторней, и топят на совесть. Как настоящая барыня – одна теперь здесь живёт!
– А ещё, сынок, я швею взяла в помощницы. Какая она мастерица!
– Мало вам Анфисы, – буркнул Петя, жуя пирог.
– Ты что! Небо и земля! Она из России приехала, из Орловской губернии. У Буниных жила, у дворян. Воспитание имеет. Скромная, покладистая. Представляешь, даже на фортепьяно играет немного! Обучали её! И в храм ходит. Чудо, а не девушка. Надей зовут.
– Хорошо, мама. А я завтра, как мундир получу, к Вериным пойду, ладно?
– Конечно иди. Ксения, небось, тебя заждалась.
Петя не ответил. Они уже виделись мельком. Но при виде её он не почувствовал ни прежней радости, ни того сладкого волнения, как прежде. Словно выгорело у него всё внутри. Да и она изменилась. Всё её работа в госпитале, решил он. Полная самоотречения и ежедневного подвига. Такой дорогой они скорее в монастырь попадут. Он будет свои грехи замаливать, а она – чужие.
Большие настенные часы, оставшиеся от прежних владельцев, пробили одиннадцать. Петя ощутил непреодолимое желание забыться сном. «Утро вечера мудренее. Завтра всё как-нибудь наладится. Уже сто раз так бывало. Проснёшься – и словно заново родился. А водки – больше ни капли».
Мама постелила Пете в большой комнате, на диване. Он заснул мгновенно. Во сне ему приснился отчего-то отец Афанасий, которого он не видел с тех самых пор, с Ледяного похода. Петя стоял перед ним на коленях и плакал.
3.
Утро не сразу постучалось в новую квартиру Тепловых сквозь плотно задернутые коричневые портьеры. Когда Петя проснулся, было уже около девяти часов. Мама, должно быть, ушла на службу в Богородичный Собор3, а ему решила дать выспаться.
«Ладно, подождёт отец Дмитрий» – подумал Петя, сладко потянувшись. Он уже давно отвык спать так мирно и беззаботно. Но в одиннадцать он должен быть в казармах. И Петя рывком поднялся, распахнул портьеры и подставил лицо зимнему солнцу, бьющемуся в окно. Окно выходило во двор, там уже суетились люди, что-то выгружая из повозки. На первом этаже дома располагались магазины. На крышах пристроек блестел пушистый снежок. Воскресный день обещал быть погожим.