, оскорбления. И я поступил в услужение к танцовщице, содержавшей пэра Франции.
– Ты хочешь сказать, к пэру Франции, содержавшему танцовщицу?
– Я хочу сказать только то, что сказал. Это довольно малоизвестная история; я вам расскажу ее как-нибудь на досуге, если вы решите написать трактат о человеческих добродетелях.
– Ты опять взялся за нравоучения?
– В качестве слуги я делаю минимум того, что могу.
– Так ты мой слуга?
– Пришлось. Я пробовал явиться перед вами в другом звании; так вы разговаривали со мной как с лакеем. Мне не удалось убедить вас быть более учтивым, и вот я перед вами в том непотребном виде[23], какого вы, безусловно, желали. Вы что-то хотели мне приказать, милсдарь?
– Да-да, в самом деле… Но я хотел бы также спросить совета.
– Позвольте вам заметить, хозяин, что советоваться с прислугой – это что-то из комедии семнадцатого века[24].
– Ты-то откуда знаешь?
– Из журнальных статей…
– Ты читал их? Прекрасно! И что ты о них думаешь?
– Почему это я должен что-то думать о людях, которые не умеют думать?
Луицци вновь умолк, вдруг обнаружив, что и с этим типом, как с его предшественником, ему не удалось ни на йоту приблизиться к своей цели. Он дотронулся до колокольчика, но, прежде чем позвонить, предупредил:
– Хоть ты и сохраняешь силу ума в разных обличьях, мне не по вкусу обсуждать с тобой желанную мне тему, пока ты пребываешь в таком виде. Ты можешь сменить его?
– Я весь к вашим услугам, милсдарь.
– Вернись к первоначальному облику!
– При одном маленьком условии: если вы дадите мне монетку из той мошны, что перед вами…
Арман взглянул на стол и увидел не замеченный им до сих пор кошелек. Он открыл его и достал одну монету. На бесценном металле сияла надпись: ОДИН МЕСЯЦ ЖИЗНИ БАРОНА ФРАНСУА АРМАНА ДЕ ЛУИЦЦИ. Арман тут же понял тайну необычной денежной единицы и бросил монету обратно в кошелек, который показался ему довольно тяжелым, а потому вызвал невольную улыбку.
– Я не могу так дорого платить за какой-то каприз.
– Что это вдруг вы стали таким скрягой?
– Почему «вдруг»?
– А потому что вы бросались горстями этих монет, чтобы достичь меньшего, чем просите сейчас.
– Что-то я такого не припомню.
– Если бы вы позволили представить вам счет, то увидели бы, что ни одного месяца вашей жизни не потратили на что-либо разумное.
– Очень даже может быть, но я хоть жил…