– О нормальной жизни, – вслед за ней повторяю я, чтобы она не потеряла нить рассказа.
– Шейла познакомила меня с юристом, симпатизирующим таким, как я. Он преподавал в Колумбийском университете. Он посоветовал сдаться, предположив, что много мне не дадут. Основной упор защиты будет сделан на мою молодость, пагубное влияние Рая и так далее. Мы разработали план. Я отправилась в Детройт, где пряталась несколько недель. Когда прошло достаточно времени, я явилась в местное ФБР.
– Вы рассказывали Раю Строссу о том, что собираетесь сделать?
Она медленно качает головой, запрокинутой к небу:
– Все это делалось у Рая за спиной. Я оставила у Шейлы записку для него, где попыталась все объяснить.
– И как он отреагировал на ваш отъезд?
– Не знаю. Когда берешься за осуществление подобного плана, назад уже не оглядываешься. Это слишком опасно для всех.
– А потом, оказавшись на свободе, вы пытались что-то выяснить?
– Нет, никогда. По той же причине: не хотела никого подвергать опасности.
– Но вас должно было снедать любопытство.
– Скорее чувство вины, – возражает она. – Рай становился все более невыносим, и у меня не было другого выхода, кроме как с ним порвать. Его влияние на меня ослабело, но… Боже, вам не вообразить, чего мне это стоило! Для меня весь свет клином сошелся на Рае Строссе. Ради него я была готова умереть. В буквальном смысле.
У меня возникает вопрос, который я решаю приберечь на потом: «А убивать ради него вы тоже были готовы?»
– В ФБР вы сказали, что он утонул на Верхнем полуострове Мичигана.
– Я придумала такую версию.
– Зачем?
– А вы как думаете? Я все-таки была перед ним в долгу.
– Вы сделали это, чтобы отвлечь внимание?
– Разумеется, чтобы копы не дышали ему в затылок. Я также должна была объяснить, почему сдалась властям именно сейчас. Не могла же я сказать, что причиной послужило невменяемое состояние великого Рая Стросса, орущего на себя в подвале бара в Верхнем Вест-Сайде. Сейчас бы у него диагностировали биполярное расстройство, обсессивно-компульсивное навязчивое состояние и что-нибудь подобное. А тогда? По ночам, когда бар закрывался, Рай частенько поднимался наверх и начинал расставлять бутылки на полках так, чтобы они находились на одинаковом расстоянии друг от друга и этикетки глядели строго по центру. Он занимался этим часами.