– Тогда будем жить вместе до конца!
И захлопнула дверь.
Пролежала до утра, только крекеры, завалявшиеся в тумбочке с незапамятных времён, грызла и кувшин водой наполняла из-под крана, когда в туалет выходила. А что, с него станется и отравить.
Так ничего и не решив, пришла в поликлинику. Было ещё направление к гинекологу, но идти туда категорически нельзя. О беременности пока никто знать не должен.
– Бережкова!
Альбина оглянулась. Она почти двадцать лет Смирнова, но на девичью фамилию продолжает реагировать. Медсестра. Маленькая, толстенькая, незнакомая.
– Алька, ну это же я, Катя!
– Клушина?
– Вообще-то Рясова. Но была Клушиной, ты ещё помнишь? Заходи в кабинет, поболтаем, мой доктор всё равно на больничном.
Мельком глянула на дверь: онколог. Вот в каком страшном кабинете Катька работает.
Они сидели за столами, стоящими впритык друг к другу: Катька за своим, Альбина на месте врача. Катерина, треща без умолку, успевала ещё и работать. Она подклеивала бланки анализов, принесённых ею только что из лаборатории, по карточкам. Альбина машинально взяла одну из карточек, полистала и вдруг её как обожгло. Вот оно!
– Катя, а ты можешь сделать такую карточку?
– Ты что?
– А что, мне именно такая нужна. Чтобы понятно стало тому, кто в неё заглянул, что жить мне осталось от силы год, и помру я в страшных мучениях.
– Алька, прекрати, это дело подсудное!
– Не выдумывай, где суд, а где мы. И не говори, что это трудно сделать, всего-то и надо в электронной карточке соответствующие графы заполнить, распечатать, а потом в компьютере не сохранять. Понимаешь, мне муж развода не даёт, как-то это с его статусом не сочетается. А вот если я ему такую карточку предъявлю, так он сразу на попятную пойдёт. Как представит себе, что я буду лежать, стонать, судно мне нужно будет подавать, тут он и согласится.
– Да не факт. Наоборот, добро не делить, а только немножко подождать, и всё ему достанется.
– Но это «немного» придётся ждать в провонявшем дерьмом доме!
– Ты никому кроме мужа эту карточку предъявлять не будешь?
– Чтобы спалиться? Ты меня за дуру не держи. И потом я, конечно, заплачу.
– Сто тысяч.
Альбина выпучила глаза.
– Да не пялься ты! Шоколадку купишь.
Альбина вынула из сумки бумажник и положила на стол две оранжевых бумажки:
– Аванс. Когда зайти?
– Ну… послезавтра.