Сохраняя внешнюю невозмутимость, Кристофер глубоко задумался: все услышанное плохо сочеталось с образом, возникшим при чтении восхитительных писем. Должно быть, мисс Мерсер пала жертвой завистливых сплетниц; красота и очарование лишь подтверждали справедливость предположения.
Вступать в спор с невесткой не хотелось. Надеясь отвлечь внимание от опасной темы, Кристофер заговорил о недавнем впечатлении:
– Сегодня во время прогулки встретил одну из твоих подруг.
– Кого?
– Мисс Хатауэй.
– Беатрикс? – Одри заметно оживилась. – Надеюсь, ты вел себя вежливо?
– Не особенно, – признался Кристофер.
– И что же ты ей наговорил?
Кристофер пожал плечами.
– Оскорбил ее ежика, – мрачно пробормотал он.
Известие вызвало открытую неприязнь.
– О Господи! – Одри принялась с таким остервенением размешивать чай, что едва не разбила ложечкой тонкую фарфоровую чашку. – Подумать только! Когда-то ты славился умением говорить комплименты и очаровывать. Что же заставляет постоянно и незаслуженно обижать самую милую и приятную девушку во всей Англии?
– Я не обижаю ее постоянно – только сегодня.
Одри презрительно скривилась.
– До чего же удобно обладать короткой памятью! А вот весь Стоуни-Кросс прекрасно помнит, как однажды ты заявил, что ее место в конюшне.
– Ни за что на свете не сказал бы подобного женщине, какой бы эксцентричной она ни казалась… и продолжает казаться.
– Беатрикс услышала твои слова во время разговора с одним из приятелей на осеннем празднике в поместье Стоуни-Кросс.
– И всем рассказала?
– Нет. Но совершила ошибку и поделилась с Пруденс, а та разнесла сплетню по всей округе. Мисс Мерсер хлебом не корми – дай позлословить.
– Да, бедняжка явно не пользуется твоей симпатией, – сделал вывод Кристофер. – Но если ты…
– Изо всех сил я старалась ее полюбить. Надеялась, что если стереть несколько слоев искусственности и притворства, внутри окажется настоящая Пруденс. К сожалению, выяснилось, что внутри пустота. И вряд ли эта пустота когда-нибудь заполнится.
– На твой взгляд, Беатрикс Хатауэй лучше?
– Во всех отношениях, за исключением, пожалуй, внешности.
– А вот в этом-то ты как раз ошибаешься, – уверенно возразил Кристофер. – Мисс Хатауэй – истинная красавица.
Одри вскинула брови.
– Ты так считаешь? – между делом уточнила она, поднимая чашку к губам.
– Не считаю, а вижу. Несмотря на характер, невозможно не признать, что мисс Хатауэй на редкость хороша собой.