Все встретились за поздним завтраком. Подавали холодное мясо, жареные яйца и горячие булочки. Негусто, но вчера для них даже кофе не нашлось. Дэймос уговорил Поппи завтракать с ними на правах его друга. Нянечка отказывалась и смущалась, отчего в груди Дэймоса разгорался огонь злости на супругу за то, что довела дорогого ему человека до подобного существования.
Майра явилась к столу в небесно-голубом платье с серебряной вышивкой и жемчуге. Усевшись во главе стола, мило улыбнулась и с царственным видом кивнула, чтобы накрывали.
– Подождем мистера Фиара и его сестру, – хмуро остановил её Дэймос.
– Не стоит! – в дверях появился сияющий, как озеро в солнечный день, Фиар. – Лисара осталась с пациенткой. Ей показалось грубым оставлять ту завтракать в одиночестве.
Все сели, и женщины в чёрном подали на стол. Когда они удалились, Дэймос спросил:
– Кто-нибудь объяснит мне, что происходит?
– Ты не говорил, что у тебя такие замечательные друзья, – защебетала Майра. – Они заметили, что одной из причин болезни моей замечательной Николетт может оказаться сырость и грибок. Потому попросили разрешения распоряжаться в доме, чтобы навести больничную чистоту, – она благодарно посмотрела на парня. – Месье Фиар был столь мил, что решительно отказался от моей помощи и взял всё в свои руки.
Наглая физиономия Фиара светилась от удовольствия, но, едва он встретил взгляд Дэймоса, стушевался.
– А у тебя не осталось ни стыда, ни гордости отказать? – с деланным спокойствием поинтересовался Дэймос.
– Но отчего же я должна отказываться от столь щедрой помощи? Они делают это ради нашей милой Николетт!
Определённо, когда женщина за сорок притворяется наивной глупышкой, это не идёт ей на пользу.
– Быть может, оттого, что ты могла обратиться с этой просьбой ко мне, а не к чужим людям?
– Пустяки, мне совсем не сложно! – разыгрывая из себя щедрого покровителя, начал было Фиар, но одного взгляда хватило, чтобы напомнить, в каком положении он находится, отбывая тут долг. – Я просто хотел помочь.
Если бы не Поппи, что погладила Дэймоса по руке, с материнской заботой заглядывая в глаза, был бы грандиозный скандал. А так он лишь вздохнул и разжал кулаки. Столовое серебро, похоже, также пропало. Жестяная вилка, причудливо изогнувшись в его кулаке, со звоном выпала на столешницу.