– Да так, жду кое–кого, – ответил я.
– Игорешь, познакомишь с другом? – оторвалась от зеркальца девица Харитонова и хищно подмигнула мне.
Интересная дама, видимо у них самые высокие чувства друг к другу.
– Обойдешься, Ната, – перевел взгляд на меня. – Димон, сори, эта малышка моя.
У девушки очень вовремя зазвонил телефон, она отошла ответить.
– А кто та девушка, с которой ты целовался утром? – я решил воспользоваться случаем
– Какая?
– Светленькая.
– А, так это Алинка, – придвинулся ко мне ближе. – Только ты моей, – кивнул головой в сторону брюнетки. – Ни слова, ревнивая жуть, хорошо, что учится не в нашем универе.
– Ты что, мутишь с двумя?
– Да не то, чтобы, Натаху я люблю, – перевел взгляд на девушку, которая до сих пор говорила по телефону, – она настоящая женщина–огонь, но душит меня, прям кислород перекрывает периодически, вздохнуть не могу. А Алинка у меня для души. – Опустил глаза в пол и задумался, о чем–то.
Я уже не мог слушать это все и не сдержался
– Познакомишь?
– С Алинкой??? – вскрикнул Харитонов, потом, опомнившись, отвернулся от Наташи, которая явно не была довольна упоминанием своим благоверным чужого женского имени.
– Да
– Да щас! Нет, Димас, она мне самому нужна.
– Зачем, у тебя вон какая, а я парень свободный, девушка красивая, глаз не оторвать, – честно сказал я
Игорь явно не ожидал от меня такого, было видно, как он начинает закипать.
– Ты охренел? Забыл про Алину и отвалил, – охрипшим голосом сказал Харитонов.
– Не могу, – ответил я спокойно и пожал плечами.
– Спорим, она не даст тебе? Эта девочка меня любит, а тебе обломится.
– Любишь на девушек спорить? – хмыкнул я. Этот горазд на подобного рода развлечения.
– А что, давай забьемся? – Игорь явно повеселел.
– Охреневший ты, Харитонов. И когда–нибудь, я съезжу тебе по роже, – я покачал головой.
Придурок лишь хмыкнул, развернулся, взял под локоть брюнетку и пошел к выходу.
Она, все еще разговаривая, повернулась ко мне и подмигнула.
Я не знаю, любовь ли это или симпатия. Одно знаю точно – эта светлая девушка что–то перевернула внутри меня и теперь мой мир скулил как брошенный щенок, ему смертельно нужен был человек, ему безумно необходимо было, чтобы его приручили.