Ослаблять паттерны рептильного или мозга млекопитающих было нельзя, но почему мы тогда не бегаем сразу после рождения? Представители фауны порой встают на ноги сразу, а мы даже ползать-то не можем. Опять же, это проблема теории триединого мозга, эволюция реконструирует мозг каждое поколение и врождённые сети древних структур также переплетаются с новыми отделами мозга, в том числе задавая (тем самым) функциональные границы полей неокортекса. А неокортекс у нас стал пластичным – учитесь ходить сами и скажите спасибо, что можете дышать.
Извиняюсь, мы забежали вперёд. Нейропластичность шла по пути ослабления связей в коре головного мозга, это факт. Но пришли мы к этому с бесконечным количеством выкидышей, мертворождённых. Это был серьёзный вызов для нашего вида.
И это тоже выглядит крупным недостатком, мы еще к этому вернёмся.
5. Неслучайная случайность – активная социальность.
Так, недоношенный ребёнок – это же проблема?
У кого есть материнский инстинкт – тот и решает проблему, так?
Собственно так и начал зарождаться институт семьи. Суровый мир, нет чётких правил и есть лишь одна задача – вырастить потомство. Причём не 5 детей от одного человека, а 1 в ближайшие 4-5 лет.
Почему мы голые обезьяны? Есть много теорий на этот счёт и самая убедительная состоит в том, что так проще получить удовольствие от секса42. Это гипотеза, но она вполне убедительна. Редкий вид на Земле сношается для удовольствия и еще более редкий занимается этим не только ради размножения. Самки стали зависимы от самцов и им их нужно было удержать хотя бы на протяжении 4-5 лет.
Давайте дальше подбрасывать кубики! Помните же, что у человека увеличивались социальные отделы мозга? Это не просто дар Богов, эволюция всегда идёт по пути увеличения того, что индивид уже использует. Наша социальная активность возрастала и если мы сюда добавим всё вышеперечисленное, то понятно почему. Мы нуждались в обществе, в каких-то обычаях существования. Но это еще не было идеями или мемами, мы до них не дошли.
Если меня не читать между строк, то может сложиться мнение, что все случайности в нашей истории были вроде метеорита. Случайности не были неизбежным злом. Какой-то вид пошёл другим путём, мы их сейчас наблюдаем в зоопарке, других, скорее всего, мы истребили, кто-то вывел из эволюционной гонки себя сам. Да, прямоходящими мы не стали в один день, большой мозг тоже появился далеко не сразу, но наша приспосабливаемость не была чем-то плавным и запланированным.