Леванский на руках понес ее на Ангус, решил, что она голодна. Сутки спала принцесса из их темной сказки, а они стояли и любовались сквозь стекло, как высоко вздымается ее грудь, как едва приоткрыт ее маленький рот, как бледна идеальная кожа и как витает ангел сна над ее безмятежностью. Молча стояли, только толкали иногда друг друга, чтобы проверить, чего там товарищ делает, пока другой занят невинным созерцанием. Когда они наконец ушли спать, она проснулась.
Первой пришла к Корнею, разбудила, на чистом кеттском извинилась и попросила прощения, что доставила им неудобства своим присутствием. Корней размяк. Он был уверен, что такая красотка не посмотрит на него даже издали, не то, что будет такой приветливой. «Ангел», – подумал он и слово «игиг» запретил себе произносить.
Собрались на мостике. Звали ее как-то не по-человечески, Корней не понял даже с третьего раза и попросил разрешения называть Лила, потому как были там отдаленно похожие слоги.
– Конечно, мой господин. – Она была скромна и застенчива, но вдруг становилась настойчивой. И, конечно, ему льстило «мой господин», и нравилось, что на Леванского она так тепло не смотрит. Вообще, все походило на рождественскую сказку и даже слышались где-то вдали колокольчики. Душа полукровки запела, впервые в его короткой, но тяжелой жизни. Пусть это иллюзия и пусть она продлится как можно дольше. Он хотел быть рыцарем, чтобы стоять возле ее белого одеяния на коленях и превозносить её на весь мир. Хотел куда-то нестись на звездолёте, рубить непонятных врагов и одерживать невероятные победы. Сам себе был противен за слащавые грезы, но поделать уже ничего не мог.
– Кто ты, откуда взялась в пустом секторе?
– Я направлялась к Земле, к своему отцу, но, видимо, приборы навигации сбились…
Голос ее журчал, как ручей, а сияние вокруг становилось почти видимым. Они поверили. Корнею пришел в голову вопрос: как так сильно могли сбиться приборы, чтобы протолкнуть корабль в подпространство? – но он промолчал. Лила словно услышала его мысли:
– Этот звездолёт легко проходит окна, он перемещается не так, как ваш, в его механике другой принцип прохождения барьера гиперпространства…
Она что-то еще щебетала, чего они не могли понять и не пытались. Она была не только красива, но еще и умна. Леванский таял как догорающая свеча от ее инженерного гения, Корней молча закипал, кусая кончики пальцев. Словно на ум кто-то накинул пелену, и он вдруг отупел, разом утратил логику мышления, только слушал и слушал, как журчит ее нежный голосок. Лила была дочкой правителя какой-то далекой планеты в космосе (название опять звучало так непонятно, что Корней не уловил), но сейчас их всех командировали на Землю. И она летела с важной миссией: остановить убийц, которые желали начать войну.