- Быстрее, муха контулукская!
Шагайте!
- Стойте! – лейтенант егерей все же
решается. – Я вас не отпускаю.
Я поднимаю руку. Пулеметная очередь
крошит старую стенку над нашими головами. Все приседают, мы,
ощетинившись тремя стволами, пятимся к лесу.
- Давайте без глупостей, - держу
старшего на прицеле, по спине ползет холодок. Отходим к склону,
поверх наших голов снова рявкает пулемет, уже с другой позиции,
Пчела – молодец. Вот и деревья. Ноги дрожат, Жук тянет меня
дальше:
- Быстрее, сейчас они очухаются. Ну,
ты и монстр, командор, так голову запудрить, я думал все –
положим друг друга. Куда? Егеря выследят все равно.
- Это не егеря, - подает голос Шмель.
Он уже со стволом, распихивает остальную мелочь из баула по
карманам. – Морпехи настоящие, лейтенанта этого видел, когда к ним
в полк какие-то бумаги отвозили, он там штабная крыса, поэтому
здесь и растерялся.
- А с егерями что?
- Ты можешь себе представить, чтобы
контулукские егеря из драконьей кожи ремни пошили?
- Ну, всякое бывает.
- Такое не бывает, за такое не просто
«вылет», а «драконий» билет …
- Хрень господня!
- Хуже…
25 жменя 815 года. Вечер. Сизое
ущелье. Шмель.
Как говориться: «один раз не
ватерпас» … Вот и в моем личном деле появится: «был пленен». Ну, не
убивать же их было. Они-то, как мою форму увидели, чуть меня сразу
не положили, а рожа легольская просто в экстаз привела. Как же,
поймали легольского диверсанта! На горе Корр! Смехота.
Когда лейтенант начал тыкать в меня
армейским парадным «герцогом», я его и вспомнил. Только штабная
«крыса» могла взять такое … на задание, поэтому-то и его
подчиненные, отданные под начало такого командира, особой ретивости
не проявляли. Это и спасло, когда Гнус стал изображать из себя
крутого начальника - с успехом, надо сказать – так бы просто от
боевой десятки Морского полка мы бы не ушли.
Когда ко мне, связанному и сидевшему
на земле, подошел лейтенант контулукских егерей, его ремешок как
раз у меня напротив глаз оказался, а уж драконью кожу от другой
как-нибудь отличу. Вот так егеря! Для контулукских егерей
оставшиеся в живых доисторические драконы – это что-то вроде
божества. С умершего дракона кожу, конечно, снимали, но пустить ее
на ремни? Ха!
- Сколько там народа? – Гнус гнал нас
наверх.
- Морпехов десятка и этих
псевдоегерей три пятерки. Еще какие-то два непонятных с ними, они
вверх ушли, поэтому у стены их и не было. Хорошо, иначе бы не
отпустили, они, похоже, всем и командуют.