Босх обвел комнату взглядом, не очень понимая, какой вопрос задать дальше.
– Вы знаете имена тех полицейских, с которыми она была знакома?
– Это было очень давно.
– Вы тоже с некоторыми из них были знакомы, да?
– Да. У меня не было другого выбора. Так это было устроено. Ты пользовалась своими контактами, чтобы не угодить за решетку. Продавались и покупались все. По крайней мере, тогда. Оплаты хотели кто чем. Кто деньгами, кто другими вещами.
– В деле было сказано, что вы никогда не привлекались к ответственности.
– Да, мне везло. Меня несколько раз забирали, но так ни разу и не упекли. Я звонила кому надо, и меня всегда отпускали. Мне удавалось отмазываться, потому что я знала многих полицейских, милый. Понимаешь?
– Да, понимаю.
Она произнесла это, не отводя глаз. Даже спустя столько лет добропорядочной жизни она не утратила гордости шлюхи и способна была говорить о самых низменных моментах своей жизни, не морщась и даже глазом не моргнув. Причина крылась в том, что она оставила этот этап позади, и в этом было достоинство. Достаточно, чтобы его хватило ей до конца жизни.
– Гарри, ты не возражаешь, если я закурю?
– Нет, если и мне тоже можно.
Они вытащили сигареты, и Босх, поднявшись, дал ей прикурить.
– Пепельница на столике сбоку. Постарайся не ронять пепел на ковер, ладно?
Она указала на маленькую стеклянную пепельницу на приставном столике с другой стороны дивана. Босх взял ее и, держа в одной руке, а сигарету в другой, заговорил, разглядывая донышко:
– Эти полицейские, которых вы знали и которых, возможно, знала она, – вы не помните их фамилии?
– Я же говорю, это было очень давно. И я сомневаюсь, чтобы они имели какое-то отношение к этому. К тому, что случилось с твоей матерью.
– Ирвин Ирвинг. Это имя вам, случайно, не знакомо?
Она немного поколебалась, очевидно припоминая:
– Я его знала. И она, думаю, тоже. Он патрулировал Бульвар. Едва ли она могла его не знать… Впрочем, не уверена. Я могу и ошибаться.
Босх кивнул:
– Это он тогда ее нашел.
Она дернула плечом, словно желая сказать: и что это доказывает?
– Ну кто-то же должен был рано или поздно ее найти. Ее же там просто бросили.
– А ту парочку из отдела нравов? Гилкриста и Стейноу?
Она замялась, прежде чем ответить.
– Да, знала… Они были скверные люди.
– А моя мать тоже их знала? В том же смысле, в каком и вы?