(тихо)
У меня телефон разрядился. Я хотела попросить Ахмада, чтобы он подвёз меня, но не смогла. Поэтому от остановки шла пешком. Получилось долго.
СИМА
Ахмад ждал тебя возле дома. Ты видела его машину?
АЙНА
Мне не нравится, как он себя ведёт.
СИМА
Он беспокоится.
АЙНА
Он стыдится. Как и ты, как и папа…
СИМА
Ты сама виновата в этом.
АЙНА
Это уже в прошлом. Почему никто не может забыть?
Сима цокает языком и уходит спать. Рустем закрывает глаза и притворяется спящим.
И сколько ты теряешь в весе, когда держишь свой пост?
АЙНА
Бывает, что и пять килограммов…
ГАЛЯ
(сочувственно)
Тяжело, наверное, и не пить и не есть? У тебя все в семье к этому так строго относятся?
АЙНА
Вообще то нет. Папа иногда придерживается, но не все дни. Мама уже давно нет. Ей плохо с сердцем становится.
ГАЛЯ
(задумчиво)
А от тебя требуют! Ну и ну… как-то нечестно.
АЙНА
Да нет. Я сама так решила.
ГАЛЯ
В тебе никогда не замечала особенной религиозности. Странно. Или ты ее умело скрываешь? Свою религиозность?
АЙНА
(непонимающе)
Просто такие традиции у нас, поэтому я об этом как-то не думаю. Держу пост раз в год и все.
Айна выходит из столовой. Галя смотрит ей вслед. На лице Гали читается изумление и вопрос.
39. ИНТЕРЬЕР. ДОМ РУСТЕМА И СИМЫ. КУХНЯ. УТРО.
Сима лепит из теста конвертики и начиняет их фаршем. Она села за стол и готовит. Заходит в кухню Рустем.
Сколько раз я тебя просил, чтобы ты не готовила так, прямо за столом? Мне где теперь чаю попить? Рядом с сырым мясом?
СИМА
Мне тяжело долго стоять! И здесь жарко очень! Сколько раз я тебя просила установить на кухне кондиционер?