Смерть поэта – Маскарад. Романтизированная биография - страница 63

В тесном кругу знати, особо приближенной к царскому двору все хорошо всех знали.

Бабушка побледнела, когда узнала, что император спрашивал о ней, вернее, о том, кто его родители.

– Что же он такое натворил? – не выдержала она

Учитель только развел руками, ему действительно нечего было сказать.

– Ничего, но Его величество выделил вашего Мишеля. Наверное, нашел родственную душу.

Бабушка усмехнулась. Но похоже, что этот человек не лукавил и не лгал. Ой, не пройдет для него даром такое внимание, не пройдет. Откуда она об этом знала, почему так думала. Потом, когда она пересказывала Марии все, что узнала в гимназии, они обе невольно вспомнили о тех смутных днях, о том, что пришлось пережить в тот день, когда он принимал присягу и начался бунт. Бабушке не нравился новый император, определенно не нравился, но и тогда и теперь она говорила об одном:

– Лучше он, чем новое восстание, а если бы был Пестоль, упокой Господи его душу, – произнесла бабушка и крестясь, она вспомнила все, что таил в себе тот декабрь.

– Но тут не полюбят ни одного импратора, – пробовала сказать ей Мария, -она только махнула рукой в ответ.

Страшная тревога нарастала в душе, она чувствовала, что ее внук попадет в беду. И то, что император заметил и выделил его, только убеждало ее том еще раз. Это явно было дурным знаком.

Как прошли первые дни в гимназии, никто из близких ничего так толком и не узнал, а вот вернулся Мишель домой с радостью, из чего следовало, что не очень уютно ему там было. Но разве могло быть иначе, как бы не был он тут одинок, но он был дома, а общество сверстников, как и любое другое общество ему всегда было чуждо.

Да и что сказать, в старой усадьбе и свобода, и скрипка, и бумага, и холст – все было под рукой, и никто тайком не заглянет и не станет его разоблачать, смеяться и доносить другим. Он терпеть не мог, когда кто-то из его товарищей заглядывал за черту и проникал туда, куда не нужно было, потом обсуждая это с теми товаришами, с кем успели сблизиться. А дома, хотя одна бабушка стоила многих, но он научился с ней управляться.

Да и без Марии ему было так одиноко и так тоскливо. Но при новой встрече он не радовался, а хмурился, впрочем, вряд ли он сможет ее обмануть, не бывало такого. Мишель был благодарен судьбе за то, что она у него была и будет всегда. Тот, кто забрал матушку взамен отдал ему Марию. И за это его надо было благодарить. Какой была его матушка, сказать трудно, но он уверял себя, что Мария лучше всех на свете.