– Не доводите нас всех до греха, дорогая Елизавета Алексеевна, – говорил ректор, к которому отправилась хлопотать за внука. И на лице его застыло такое выражение отрешенности, что она и сама решила, что не стоит доводить до греха.
Но по дороге домой, она размышляла о том, что так будет всегда, где бы ее Мишель не оказался, он нигде не сможет ужиться.
– Остается только карьера военного, может быть в глубине души он и сам это хорошо понимает, потому и стремится всей душой в другое место.
Бабушка позвала его к себе и объяснила о своем решении
– Будешь как отец и дед, яблоко от яблони недалеко падает, – тут же заявила она, словно желала оправдаться за то, что так и не смогла отстоять его в университет.
Но если взглянуть на него, то сразу становится ясно, что это известие не сильно его расстроило.
– Стать военным, служить государю, – повторял он на разные лады, когда бабушка ушла к себе, вести эту беседу ей было больше невыносимо.
Но слова ее о том, что военный мундир может спасти ее внука от пропасти, в которую он летит чуть ли не с рождения прозвучали странным диссонансом.
Карьера военного трудна и опасно, подразумевается, что он может участвовать в сражениях, и наверняка будет в них участвовать и может погибнуть. Так спасение ли это для него? Но, с другой стороны, если он станет стойким и отважным, ведь в его жилах течет шотландская кровь, может сделать его настоящим героем, а при его упрямстве и силе духа, так оно и будет, в том сомнений у нее почти не было.
На миг она почувствовала себя Фетидой, которая вынуждена отправить своего Ахилла на войну и решить, короткая и славная ли жизнь ему нужна или долгая и скучная без всяких подвигов.
Ей трудно было сделать выбор для него, в том какой путь выберет он, она не сомневалась – что-то гибельное было на его челе начертано.
№№№№№№№№
С вольностью придется проститься раз и навсегда, ее могла дать студенческая университетская жизнь. Об отчислении вскоре узнали все, но никто не рискнул бы о чем-то таком напомнить самому Мишелю.
Освобожденный отправился к старым знакомым и тут же оказался в компании трех сестер. Ну не одному же ему там оставаться.
Обстановка там была довольно легкой и непринужденной, до той минуты, пока его не попросили почитать новое стихотворение.
Мария посмотрела на него внимательно, хотела что-то сказать, но она была довольно далеко, не могла позволить себе такой вольности. Сам же Мишель начал читать новое стихотворение, которого не слышала даже она прежде.