Глава 15 Мундиры, ментики, нашивки, эполеты
В юности все меняется стремительно. Сначала от вольности ничего не осталось, а потом и от того юноши, к которому все успели привыкнуть, хотя и не принимали, и сторонились, и старательно избегали встречи, если ее вообще была возможность избежать. Если сделать этого не получалось, то напрягались и ждали дерзости, а то и скандала.
На самом деле Москва не так и велика, как может показаться тем, кто заглядывает туда в первый раз. Наши герои же успели везде побывать и все знали, со всеми были знакомы, так что все быстро надоело. Вот и оказался столичный мир тесен.
С каким трепетом примерял Мишель гусарский мундир, желая очаровать и юных дев и дам, хотя это ему совсем не было нужно, и поразить, и покорить всех своих старых знакомых, уж если ему суждено было стать служивым, воином, то пусть хоть что-то из всего из этого для него останется. Противоречивые чувства раздирали мятежную душу, ему хотелось быть свободным, как прежде, но коли это теперь невозможно, то надо стать лучшим из гусар, слава о них была такой громкой, что остальным военным приходилось только завидовать молча, и пусть те самые барышни, которые таили улыбки, а чаще усмешки, теперь борются за его внимание. Таких красавцев в высшем свете столицы было не так и много.
Первой его придирчиво осмотрела бабушка. Конечно, ростом он не вышел, но мундир украшал ее внука невероятно, у него появилась выправка, он стал таким красавчиком, что при других обстоятельствах она и сама бы бросилась к его ногам и молила бы о внимании, ну или в другой жизни, здесь таких подвигов от нее не требовалось, он и без того все время был рядом, от нее таких жертв не требовалось, хотя, не стоит себя обманывать, служба уведет его через несколько лет в любой уголок мира, и скорее всего на Кавказ. А там кто знает, что и как сложится, ведь там все время идет война.
№№№№№
Потом появилась Мария, конечно, как без нее. Она своих восторгов не скрывала, правда, говорила, что на Кавказе опасно, там идет война и убивают. И словно бы хотела убедить и бабушку, и внука в своей правоте, какая бестактность с ее стороны, но разве она была не права?
Сердце бабушки, слушавшей этот разговор, дрогнуло, разве не о том же она думала, хотя и не могла произнести этого вслух, никогда бы этого не сказала, чтобы не накликать беды, не зря же ее матушка все время твердила: «Не буди Лихо, пока оно тихо». Но на это Мишель ответил твердо и уверенно: