– Смотри, сука, семейная жизнь – это не невиновных под вышку подводить, – погрозила невесомым кулаком тень.
– Отстань, тебя нет, – ответил Олег. – Иваныч мне точно про вас объяснил. Вы от совести бываете, а у нас, оперов, совести нет. Изыди!
– Как это меня нет? – нагло уставилась на него тень и в доказательство, засунув указательный палец в стакан, помешала компот. – Видишь, я есть!
– Нет тебя, – стараясь не смотреть в стакан, в котором компот закручивался против часовой стрелки, не сдавался стойкий опер.
«О Господи, только бы не совесть проснулась!» – подумал про себя Олег. – «Мне совесть никак нельзя, у меня повышение наклевывается!»
– Давай пари, а? – не отставала тень.
– Может в шахматишки? – с надеждой поправил очки Олег, пытаясь взять себя в руки.
– Главное отвлечь, а потом фигурами по морде насую и в СИЗО закрою, – облизнулся он про себя.
– Ты же кроме очка не во что играть не умеешь, – ехидно захихикала тень.
– Откуда ты знаешь это? Кто ты? – вскочил Олег, роняя очки.
– Товарищ майор, вы бы не шумели. У нас тут уважаемое заведение, – сказала выглянувшая в зал похмельная повариха.
– Где он?
– Кто?
– Этот черный?
– Пить надо меньше!
– Сама коза! – ответил Олег и вдруг его осенило.
Мать же с козой совсем одни. А вдруг? Он кинулся выписываться из санатория и на такси поехал в Москву.
В это время мать Олега, которую привез в центр города на «Ладе-Калине» цвета козьего молока брат Олега Алексей, обходила рынок и собирала дань. Собрав положенное, мимоходом прихватив бутыль со скипидаром для своей любимой козы, она ввалилась в такси и потребовала:
– Поехали к «Рыбкиному раю». Они недавно открылись, у них еще крыши нет.
– Слюшай, восемдесят рюблей давай, да, – потребовал трудовой мигрант, сидевший за рулем.
– Вот же мелкая национальность, – ругнулась старуха, которую трудная жизнь и сын – матерый опер из столичного главка, приучили действовать круто, – Сначала довези, а потом расплатимся.
Она незаметно достала телефон и набрала Алексея.
– Леха, поезжай к «Рыбкиному раю», тут у нас таксист дикий попался.
– Понял, как подъеду, так позвоню.
Они доехали до магазина. – Прозвучало в трубке.
– Восемдесят рюблей, пожалюйста, давай.
– А зачем тебе? – тянула время коварная старуха, поудобнее перехватывая пакет с бутылкой дегтя.
– Керосинка покупать буду, – засмущался таксист.