Она добилась своего: на экзамене оттарабанила вопрос без запинки, по всей теме: куда пальцем ни ткни, действительно как от зубов отлетало, и задачку оприходовала за пять минут. Казалось, пытка физикой закончилась, причём раз и навсегда. Но майорская жена на то и майорская жена, чтобы мучить учеников, как её муж – бедных солдатиков. Наверное, они нашли близость душ именно в этом. Ведь поставила она Илоне двойку в первом полугодии за ошибочно выученную домашку. А Илона болела, и ей просто неправильно, не глядя в дневник, по телефону назвала номер параграфа легкомысленная подружка – Анжелка. И вот тогда, увидев за партой Илону после двух недель болезни, майорша с некоторым злорадством в голосе вызвала её и, не обращая внимания на объяснение и поддакивание смущённой соседки по парте, потирая от удовольствия полные руки, влепила ей двойку в журнал. Та двойка грозила тройкой в полугодии и ставила крест на пятёрке в аттестате. Однако обошлось: мама, выслушав заплаканную дочь, задействовала классную руководительницу, и совместными усилиями им удалось вынудить майоршу исправить пару в журнале на четвёрку.
В декабре обошлось, но майорская жена не могла так просто сдаться, она не забыла ту историю, и теперь должна отыграться. И вот в момент, когда уже поверившая в свою физическую звезду Илона протягивала ей на сто пятьдесят, на двести процентов правильное решение задачи, майорша, сделав строгое лицо, вдруг заявила: «Ну, здесь всё хорошо, однако в течение учебного года, у тебя, Иванова, было немало проблем, и для того, чтобы иметь пятёрку в аттестате надо бы погонять тебя по ядерной физике, там у тебя едва тройка не выскочила. А это очень важная в наше время и перспективная, на десятилетия вперёд, наука. Хотелось бы знать, усвоила ли ты в итоге этот материал?». Такого Илона даже от майорши не ожидала: все знали, что на экзамене ты отвечаешь только по тем темам, которые у тебя в билете. На то они и билеты.
Нет, попади ей эти полураспады и расщепления атомов двадцать минут назад, она бы всё рассказала без сучка, без задоринки, да ещё нагло глядя майорше в глаза и победоносно улыбаясь. Уж что-то, а эту поганую ядерную физику она зубрила особенно тщательно и повторяла раз десять, наверное. А тут Илона растерялась под уничтожающим взглядом своей мучительницы, и замолчала, разглядывая пробившиеся из-под безукоризненно выглаженной сорочки бурые волосинки на руках майорши. Она знала: если та захочет, всё равно утопит её, на то майорша и физичка. В один миг всё вылетело из головы – и радиоактивные изотопы, и деление ядер урана, и термоядерные реакции – всё-всё. Желание майорши утопить её стало совершенно очевидным, и Илона сдалась. Она стояла, понурив голову, и даже не пыталась ничего вспомнить, она поняла – это конец, конец её надеждам на золотую медаль и на один-единственный вступительный экзамен и, вероятно, на МГИМО тоже.