В здание родителей не пускали, но Виктор Сергеевич предъявил всемогущее внешторговское удостоверение. В коридоре перед экзаменационными аудиториями они расстались. «Ну, ни пуха, ни пера! – пожелал он дочке. – Всё будет путём. Иди сразу, так лучше: меньше нервотрёпки». Она в ответ лишь согласно кивнула, а её отец держал путь к кабинету Вершинина.
Илона была уверена в себе и приняла решение идти сдавать почти без подготовки. Добровольцев пригласили первыми, потом – по списку. Тема попалась знакомая: жёванная-пережёванная, как выдохшаяся, давно потерявшая вкус жвачка, – билль о правах, классика; газетную статью из неизменной «Morning star» просмотрела – тоже ничего трудного, забастовки шахтёров. Сколько Илона учила язык в спецшколе, столько и бастовали английские да валлийские шахтёры. Казалось, это у них судьба такая – бастовать. Или просто британским коммунистическим газетчикам иные темы неинтересны. Поэтому почти сразу потянула руку – готова. И она отвечала по билету без запинки, экзаменатор только кивал головой, он лишь справился, где её записи, и ответ об отсутствии таковых его устроил, почему-то странно улыбнулся. И вот когда дело дошло до разговорной темы, Илона поняла – что-то не так. Молодой, симпатичный мужичок с чеховской бородкой просто начал топить: таких слов-то Илона не слышала, в учебниках не встречала, а уж обороты, откуда он их вытащил, – половина вообще не попадалась никогда. И Илона поплыла, однозначно поплыла, и чем больше она барахталась в море неизвестных терминов, тем больше терялась. Куда девалась её недавняя уверенность? Она робко поднимала глаза на строгого преподавателя, смотрела на него и робела ещё больше, заикалась, мычала в поисках нужного слова, к глазам подступали слёзы, так начиналось хорошо, гладенько, и вот.
– Ну что ж, девушка, что ж, – экзаменатор заглянул в листок, – Иванова, слабовато, даже не знаю, сто̀ит ли с подобными знаниями допускать Вас до последующих экзаменов. – Как Вы считаете, Марина Петровна, – обратился он к своей напарнице.
Илона была готова разрыдаться. Как же так? Она ведь на первые два вопроса ответила без малейшей погрешности, как же так? И где этот Вершинин, где его обещанная помощь? Сволочи, все обманывают. Илона сжала зубы и молча слушала.
Но второй экзаменатор, женщина с крашеными в редкий, фиолетовый, цвет волосами пожала плечами и задумчиво произнесла: