Нет, Илоне нужно другое. Да, она по дипломатической линии всё равно карьеры не сделает. И когда у нас баб туда пускали? После Коллонтай никого. Но всё равно поработать бы ей в посольстве не мешало, хотя бы в Анголе, в столице, там уже давно спокойно. А из Анголы могла бы и в другую страну попасть, англоязычную – это уже совсем другой коленкор, если не в Африке, конечно. Но даже просто сидеть на 25-м этаже МИДа лучше, чем корпеть над тупыми переводами. И жениха хорошего по линии МГИМО куда легче найти. Родит ему ребёночка и будет за ним, как за каменной стеной. Виктор Сергеевич вздохнул и повернул на стоянку перед длинным зданием института. Там тесновато, хотя уже шли экзамены, и народу, по идее, было поменьше. Но неисповедимы судьбы сотрудников МГИМО, как раз сегодня: видимо, многим понадобилось показаться на работе. Может, день зарплаты?
– Сергеич, заходи, дорогой мой, заходи, всецело приветствую тебя! – Вершинин снял очки и расплылся в натянутой, насквозь фальшивой, улыбке, пухлые, бабские щёки превратили при этом глазки неразличимого цвета в тонкие щёлочки. Он медленно вынимал своё разжиревшее тело из-за стола. – Всякий раз рад тебя видеть, дорогой ты мой: такие люди как ты, всегда приветствуются в этом кабинете!
«Подхалим, как и раньше, ничего не изменилось: все семь лет совместной работы подхалимажем занимался. Он и в МГИМО-то перевёлся благодаря подхалимажу, сдружился с одним, да всё глядел снизу вверх почтительно так – стульчик угодливо подвигал да дифирамбы за бутылочкой напевал. Задницу вылизывал по-всякому. У нас-то в отделе все уж представляли, что он за фрукт». И Виктор Сергеевич, пересилив себя, молча пожал протянутую руку и коротко добавил вслух:
– Давай к делу: я с работы еле вырвался, сегодня без водителя к тому же, а у меня дел там по горло. Что случилось?
– Тебе объяснять ни к чему: новая метла всегда метёт под себя. – Вершинин по своему обыкновению двигался к цели кружным путём. Он отводил заплывшие жиром глаза, текучий, бегающий взгляд скользил по углам. – Официально это называется прозрачность приёма на работу, в том числе через экзамены, борьба с кумовством и блатом, перестройка в сфере высшего образования. В общем, всякая новомодная хрень. А как результат – новый ректор потихоньку всё подминает под себя, всё хочет контролировать сам, распоряжаться всем тоже сам. Ну как это возможно, скажи мне, в таком крупном учебном заведении, как МГИМО? Как это возможно?