Мадина оказалась в небольшой берёзовой рощице. Где-то за деревьями блестела вода – пруд или озеро, она не могла разглядеть. Сама же сидела прямо на тёплой земле, прислонившись к огромному валуну. Чуть поодаль, впереди, на небольшой полянке, горел костёр. Лишь когда глаза Мадины привыкли к полутьме и яркому огню, она разглядела вокруг костра людей.
Наверное, с десяток девушек – длинноволосых, стройных, в лёгких сарафанах и босиком – безмолвно кружились в грациозном медленном танце. На голове у каждой был венок. Девушки казались невесомыми, лёгкими, словно сотканные из тумана.
Кап. Кап. Кап-кап. Ка-а-ап. Мадина повела головой на звук. Слева от неё лежала груда камней, которую венчал глиняный кувшин грубой работы. Он был доверху наполнен водой и чуть наклонён, из-за чего излишки проливались, едва стекая по стенкам.
Мадина поднялась. «Твою библиотеку… Где бы я ни была, надо валить отсюда», – решила она. Критически оглядела себя. На ней была всё та же шёлковая летняя пижама: топ и шортики василькового цвета. Далеко, да ещё ночью, в такой не уйдёшь. Но попытаться стоило. Ведь как-то она оказалась здесь. Знать бы ещё, где это «здесь»…
Ей хотелось подобраться поближе к танцующим девушкам, к тёплому огню, но она чувствовала, что если будет медлить, то не сможет уйти. Босоногие танцовщицы явно не видели Мадину, да и не ведали, что она здесь, совсем близко.
– Куда угодно, лишь бы отсюда, – пробормотала она и развернулась спиной к костру. Сделала один шаг…
Ка-а-ап. Кап-кап. Кап. Ка-а-ап.
Мадина замерла. Только сейчас она поняла, как сильно её мучит жажда. Губы будто покрылись сухой коростой, а горло пересохло и разбухло настолько, что Мадина чуть не задохнулась. Воды, воды! Хотя бы один глоток вкусной прохладной воды!
Она лишь оглянулась на кувшин и в следующую секунду была уже возле него. Осторожно, но немного нетерпеливо Мадина взяла сосуд в руки и поднесла к пересохшим губам. Несколько маленьких и торопливых глотков – и по горлу потекла живительная вода. Напившись, она поставила кувшин обратно на камни и облегчённо выдохнула.
И тут прямо позади пронёсся шелест, дробившийся на разные голоса.
– Сестра, ты пришла, пришла! Сестра! Ты вернулась! – шептали они. – Мы тебя ждали! Сестра!
Мадина медленно развернулась.
Их было двенадцать.
Вначале они показались Мадине одинаковыми, но чем дольше она их разглядывала, тем больше находила различий.