– Как странно… – вновь забормотал Рычет. – Кто ты такая? Будь ты мавкой, ну ладно, русалкой, борщевик сжёг бы всю твою ладонь. Она просто бы обуглилась. Вместо этого он просто обжёг тебя как человека или животное. Но если бы ты была человеком, река не смогла бы исцелить тебя. А вот русалку родные воды – да, исцелили бы. То есть ты и русалка, значит, мёртвая и живая одновременно.
– Что ты городишь? – испуганно посмотрела на него Мадина. – С чего бы я была мёртвая?
– Собирай цветы! – отрывисто гавкнул лис. – Собирай и плети венок! Иначе упустим шанс отыскать Цветок!
Мадина заозиралась, подстёгнутая ворчливым помощником. На берегу речки росло достаточно цветов, отдыхающих от дневного зноя. А лисички на подоле платья горели ярко, поэтому вскоре у ног Мадины лежала целая охапка цветов и душистых трав.
Пока она собирала, а затем плела, успела рассказать Рычету о том, как проснулась от ярких огненных всполохов, как услышала чей-то зов, слышимый только ей, как сделала пять шагов, борясь с напавшим сном, как очнулась на здешней поляне и увидела кувшин с колдовской водой, как напилась из него…
Лис внимательно слушал и кивал, думая о чём-то. А сама Мадина вдруг вновь вспомнила напутствие: «Заснёшь – уже не проснёшься», от которого сердце отчаянно встрепенулось. Она заснула или проснулась? Ни живая ни мёртвая… Что это всё значит? Рычет точно что-то такое знал, но станет ли он делиться с ней своими мыслями?
Но вот венок сплетён. Широкий, душистый.
– Что теперь? – Мадина держала в руках венок и с упоением вдыхала терпкий аромат трав.
– Теперь ты должна заговорить его, – пояснил лис. – Скажи такие слова: «Землица родная, росою умытая, вложи в венок мой щедрость свою. Водица студёная, ветрами обласканная, вложи в венок мой мудрость свою. Огонь яростный, солнцем разожжённый, вложи в венок мой отвагу свою. Мой веночек моею судьбой пусть станется да укажет на путь к волшебству купальскому». Повтори!
Мадина повторила всё слово в слово. И вдруг случилось невероятное! Венок в её руках задрожал, заискрился. Змейками заскользили по стеблям золотые да серебряные нити.
– Надевай скорее! – закричал Рычет.
Мадина трясущимися руками надела венок на голову. Сияющие нити в ту же секунду соскользнули с венка на её тело, тёплыми ручейками пролились на её руки. В одно мгновение Мадине стало так хорошо, уютно… Она ощутила небывалый прилив сил, захотелось мчаться по лесу, звонко крича от радости. И чтобы платье непременно вилось следом белым облаком…