Следом пришло понимание. Эта женщина, что держит кроху, – её мать. Девочки, что обступили женщину и волчатами глядят на толпу сквозь прутья решётки, – её сёстры. Мужчина, что гневался и кричал больше других, – её отец. Он одним из первых запрыгнул в лодку, следом проделали это и остальные. Три лодки, полные сильных мужчин, повели лодки и плот на середину реки. Выплыв, шестеро пытались удержать свои лодки на месте, остальные трое – и отец Мадины среди них – топорами стали рубить узлы, связывающие брёвна плота.
Мадина с ужасом наблюдала за чудовищной казнью, она кричала, рыдала, но никто не слышал её – здесь она была лишь бесплотным призраком. В отчаянии Мадина прижала руки к ушам, чтобы не оглохнуть от своего крика. Брёвна распались, и клетка канула в омут…
***
… Когда же она отняла руки от ушей, то услышала:
– Это случилось на Русальной неделе. Поэтому мы все, кроме матери, стали русалками…
Мадина открыла глаза, которые зажмурила, чтобы не видеть, как тонет. Перед ней сидела Лыбедь.
– Сестра! – воскликнула она и всхлипнула. Та обняла её, и Мадина разрыдалась. – За что он так с нами?
– Наша мать была ведуньей. Но даже не в её силах было подарить своему возлюбленному то, чего он жаждал больше всего. Наследника. Наш отец так желал иметь сына, что с каждым рождением дочери потихоньку лишался рассудка. Да ещё рождались почти всё время близняшки. Только я и ты родились без пары… И ты стала последней каплей, родившись тринадцатой дочерью. Ему пришло в голову, что наша мать – злобная ведьма, продавшаяся нечистой силе, которая хочет извести и его, и всю деревню. То, что мы росли не совсем обычными девочками, лишь подкрепило его веру. А когда он вдруг заметил, как ты гладишь лисёнка, который неизвестно откуда взялся…
– Выходит, это всё из-за меня? – испугалась Мадина сквозь слёзы.
– Глупая, – ласково прошептала Лыбедь. – Конечно же нет. Это произошло бы так или иначе.
Прошелестели тихие тени. Мадина подняла голову. На полянке оказались все её сёстры. Увидев их, она радостно вспыхнула. Плача и смеясь, девушки кинулись обнимать её. А Лыбедь смотрела на волшебный цветок.
– Я снова вижу его, – прошептала она.
Мадина подняла на неё взгляд.
– Однажды в Купальскую ночь мы все вышли порезвиться. Я тогда нашла его, – Лыбедь не сводила глаз с цветка. – И загадала желание. Вернуть нам всем жизни, но никогда не уходить туда, за грань. Это было страшно. С тех пор минуло много веков и много жизней в разных обличьях. Но каждый раз, когда мы вновь возвращались, нас не оказывалось друг с другом.